— Хэлло, Майкл! — произнес голос барона Мак-Грегора. — Не могли бы мы сегодня встретиться?
— Тебя-то мне и надо! — обрадовался Глеб и сказал в трубку по-английски: — Да, Ричард, и немедленно. Где вы остановились?
— В отеле «Метрополь». Но здесь я бы не хотел…
— В каком вы номере? Я выезжаю.
— Дружище, здесь не вполне удобно…
— В каком ты номере, говнюк?!
Барон поперхнулся. Затем со вздохом назвал номер своего люкса. Глеб тут же дал отбой.
— Попробую выйти на сенатора Колмена, — объяснил он, выскакивая в прихожую. — Придумай убойную провокацию.
Илья вышел вслед за ним.
— Сенатор под охраной?
— Думаю, чисто символической. Если он «глаз Змея», охрана ему — как зайцу звонок.
— Даже от Мангуста?
— Обо мне он, к счастью, не ведает, — усмехнулся Глеб, пулей вылетая за дверь.
Из ванной тотчас выбежала Даша. На ней было летнее платьице, волосы ее поблескивали от влаги.
— Куда он? — спросила она встревоженно.
— Добывать сенатора, — ответил Илья.
— Звонил кто-то?
— Какой-то Ричард.
— Мак-Грегор, гаденыш! — сверкнула глазами Даша. — Придушила бы его!.. Пойдем завтракать.
Они вошли на кухню.
— За что ты его так? — полюбопытствовал Илья. — Конечно, всех их надо… Но за что именно барона?
— Они со Шлыковой чуть графиню не загрызли. Мало тебе? Яичницу с сыром будешь?
— Буду. Насколько я информирован, Мак-Грегор в грызне не участвовал и пытался даже…
— Участвовал, не участвовал! Он был там не в качестве жертвы! И он за все ответит! Кофе будешь?
— Буду. По-твоему, он должен был прикрыть графиню грудью? Встань на его место…
— Илюша, я не встану ни на его место, ни на место любой другой сволочи! Играй в эти игры сам, на здоровье!
Дашино лицо раскраснелось, глаза ее сверкали. И у нее за спиной, на газовой плите, шипела раскаленная сковорода.
Илья присел на табурет, раскрыл папку и выложил на краешек стола листы, испещренные математическими символами.
— Узнаю Дашу Лосеву из 10-го «А», — проворчал он. — Есть только черное и белое, промежутков мы не признаем.
Даша вздохнула:
— Представь, я действительно как бы вернулась в школу. Хорошо тебе — такому умному и рассудительному…
— Не шей мне дела, — раздраженно прервал ее Илья. — Может, я поглупей тебя.
Даша улыбнулась:
— Не хвастайся. Ну, чего ты надулся?
— Ты испортила мне настроение.
Ели они в молчании. Даша с улыбкой поглядывала на Илью, но тот хмуро смотрел в тарелку. А когда Даша тарелку убрала, чтобы вымыть, Илья тут же уткнулся в листок с формулами. Даша положила руку ему на плечо.
— Илюшка, прекрати. Что я такого сказала?
— Тебе объяснить? — Илья поднял на нее сердитый взгляд. — Ты сказала, что я конформист и такая же сволочь, как Мак-Грегор со своей камарильей. Поэтому я и могу поставить себя на его место…
Даша рассмеялась:
— Какой же ты идиот! Ну-ка скажи: «Ластик»!
— Не знаю я этих ваших глупостей…
— Гольдберг, живо говори «ластик»! И пойдем знакомиться с графиней: ты ведь хотел.
— Пошли, — встрепенулся Илья, вставая.
— Сперва скажи «ластик»!
— Сама скажи. А то: «Играй в эти игры сам, на здоровье!» Вот же стерва!
— Илюшка, ластик! Но я же имела в виду, что… Ластик, ластик, ластик!
— Другое дело. Теперь и я говорю: ластик. Права была бабушка Ида. «Илюша, — предупредила она, — не водись с этими гоями: они тебя плохим словам научат». Что тут смешного, Лосева-Грин? Где твоя графиня?
Даша вытерла полотенцем руки.
— В шкафу, мой золотой. Вперед.
— Начинается! — усмехнулся Илья, проследовав за Дашей в комнату.
Даша открыла дверцу шкафа и отодвинула плечики с одеждой.
— Прошу, мистер Гольдберг!
Предполагая розыгрыш, Илья с усмешкой заглянул. И тут же отпрянул. Даша сияла, наслаждаясь эффектом. Илья постоял, постоял и заглянул в шкаф еще раз.
— Дуська, чтоб я так жил!.. — пробормотал он ошеломленно. — Сил нет с этим парнем! Он таки использовал свои сумасшедшие уравнения!.. Считай меня коммунистом, но я должен туда сунуться.
С этими словами Илья влез в шкаф.
— Свитер сними, тут жарища, — посоветовала Даша, устремляясь вслед за ним.
В «Метрополь» Глеб вошел бочком и направился к лифту, стараясь не привлекать к себе внимания. На этаже Мак-Грегора он огляделся. Коридор был пуст. Глеб подошел к номеру барона, тихо постучал и толкнул дверь.
Перед ним стоял незнакомый господин в смокинге.
— Чем могу служить? — надменно произнес он по-испански.
— Извините, я полагал, что это апартаменты барона Мак-Грегора, — по-испански ответил Глеб.
Зрачки испанца впились в лицо Глеба, как два буравчика, а губы меж тем растягивались в улыбку.
— О! Это я прошу меня извинить… Ричард! — крикнул он, обернувшись. Его темные волосы серебрила седина, и орлиный его профиль эффектно выделялся на фоне белых гардин. — Ричард, где же вы?! К вам посетитель!
Из смежной комнаты вышел Мак-Грегор в шелковом халате и с шарфом, обмотанным вокруг лба. Под глазом барона пламенел здоровенный фингал.
— В ванной поскользнулся, — смущенно объяснил он, тронув фингал пальцем.
— И наткнулись на собственный кулак? — предположил Глеб.
Глаза Мак-Грегора забегали. Чуть покашляв, он представил Глеба и господина в смокинге друг другу:
— Сэр Майкл Грин. Дон Хуан Родригес, президент Международного…
— Оставьте, Ричард: это скучно, — по-английски перебил испанец, пожимая Глебу руку.
Пожатие было холодным и крепким, как у статуи Командора. Глебу пришлось напрячь кисть. Бровь Родригеса удивленно приподнялась, он закусил губу.
— Вовсе не скучно, дон Хуан, — возразил по-испански Глеб. — Ваш благотворительный фонд меня давно интересует. Я хотел бы узнать о нем побольше. Разумеется, если вы не против.
— Мне льстит ваш интерес, сэр Майкл, — испанец взглянул на часы, — но, к сожалению, я спешу. Надеюсь, как-нибудь за рюмкой коньяка… Вы любите коньяк, сэр Майкл?
Глеб обезоруживающе улыбнулся:
— Только не испанский.
Родригес рассмеялся.
