— В газовой духовке.
— Илья, прекрати свои шуточки! Где ты обгорел?!
— В другой галактике.
— Сейчас я в тебя чем-нибудь запущу! Можешь ответить по-человечески?!
— Не могу! — заорал Илья, заходя в туалет. — Духовка тебе не годится! Другая галактика тебя не устраивает! Придумай что-нибудь сама! — Он с треском захлопнул дверь туалета.
Уставясь на эту дверь, Алла растерянно проговорила:
— В Москве с утра дождь: тоже не очень-то обгоришь…
Войдя, Глеб встретил в прихожей Дашу.
— Итак? — улыбнулся он.
— Итак? — улыбнулась она, снимая с него куртку.
— Представить не могу, — сказал он, — что я когда-то сюда входил, а тебя здесь не было.
— Представить не могу, — сказала она, — что я была где-то, куда ты не входил.
Они церемонно поклонились друг другу.
— А теперь… — сказал Глеб.
— Именно теперь, — подчеркнула Даша.
— …когда мы обменялись любезностями…
— …которые посторонний принял бы за чепуху…
— …и был бы прав в том смысле, что…
— …эти любезности не в состоянии выразить…
— …того, что у нас в душе, — закончил Глеб и вернулся к началу этой витиеватой фразы: — Теперь я приму душ и тебя загипнотизирую.
Даша куснула его за ухо.
— Нынче это так называется? Тогда я с тобой в душ.
Глеб покачал головой.
— Нет, душ будет ледяным, тебе это не понравится. А что касается гипноза, то я имел в виду именно гипноз.
— На фиг? — удивилась Даша.
— Угадай, — предложил Глеб, заходя в ванную.
— Смотреть-то на тебя хоть можно?
— На здоровье. Было бы на что.
— А что будет, если я угадаю?
— Выполню любое твое желание.
Даша фыркнула:
— Ты и так выполнишь.
— Ну тогда… тогда я очень тебя зауважаю.
— Ты и так меня уважаешь. Даже чересчур.
— Тогда угадай просто из спортивного интереса.
— Вот! — Даша подняла вверх указательный палец. — Умеешь ты поставить цель! Я угадаю просто из спортивного интереса. А ты за это меня зауважаешь и выполнишь любое мое желание.
Они оба рассмеялись. И Глеб, становясь под душ, сказал:
— Нет, все-таки тебя не бывает.
— Надеюсь, это не причина для развода? — уточнила Даша. Они вновь рассмеялись.
И вертясь под душем, Глеб спросил:
— Ну как, угадала или сдаешься?
Даша тронула пальцем ледяную струю и отдернула руку.
— Ух! Обжигает прямо!.. Конечно, я угадала. Думаю, ты хочешь справиться с моими ночными кошмарами.
— Умница.
— Разве это настолько серьезно?
— Да нет… Я лишь страхуюсь.
Даша вздохнула:
— Ладно, как скажешь, милый.
Когда Глеб, растеревшись полотенцем, вышел из ванной, Даша уже читала в постели. Глеб взглянул на книгу.
— Что тут у нас? О, «Доктор Фаустус»! Похоже, гипноз тебе не понадобится.
И будто в ответ на его реплику Даша прикрыла зевок ладошкой.
— Да, скучновато малость, — призналась она.
Глеб тем временем установил на стуле настольную лампу и включил ее. Лампа крепилась на эластичном стержне, и Глеб зафиксировал ее таким образом, что на полу образовался яркий круг света диаметром около метра. Следя за этими приготовлениями, Даша поинтересовалась:
— А почему ты голый?
Возясь с лампой, Глеб уточнил:
— Я тебя шокирую?
— Дурак. Отвечай на вопрос.
— Даже не знаю, как тебе объяснить. Представь, что вокруг нас существуют различные энергетические потоки… нечто вроде модного нынче пси-поля. И вот, стало быть, всей поверхностью кожи я ощущаю тончайшие его колебания. Конечно, это не более чем грубая модель.
— Доходчиво… — Даша отложила книгу. — Не пора ли перейти к гипнозу?
Глеб кивнул:
— Начнем. Ляг на спину и закрой глаза.
Выполнив команду, Даша полюбопытствовала:
— Разве ты не станешь размахивать у меня перед носом какой-нибудь хреновиной? Чтобы я смотрела на нее и считала: раз, два, три…
— Нет, — Глеб поправил на ней одеяло, — мы пойдем другим путем. Спи, моя радость, усни, в доме погасли огни.
Даша заснула. Дыхание ее было глубоким и ровным.
В комнате царил полумрак. Лишь световой круг от лампы выделялся, как цирковая арена, на которой вот-вот должно было начаться представление. Глеб сел на пол в позе «лотоса» и замер, глядя в этот круг света.
Более часа просидел Глеб в полной неподвижности: не шевелясь и даже не моргая. Ничего не происходило. Даша безмятежно спала. Прошел еще час и еще… примерно до трех ночи.
Первым отреагировал Глеб. Он вздрогнул, и кожа его покрылась мурашками. В световом круге на полу замельтешили тени, которые тут же стали сгущаться. И Даша застонала во сне.
В освещенном пространстве появилось объемное изображение интерьера комнаты, напоминающей люкс барона в «Метрополе». На широком диване в люксе лежала обнаженная женщина. Вернее, не женщина, а большая кукла-манекен. Над этой куклой склонился некто, одетый во все черное. Изображение было цветным и контрастным: можно сказать, идеальная голограмма. Несмотря на крошечные размеры фигурок, Глеб различал мельчайшие складки на одежде господина в черном и трещинки на глянцевом животе манекена. Даже пейзаж Ван Гога над диваном можно было рассмотреть в деталях.
Встав на колени перед лежащей куклой, господин в черном принялся ее оглаживать и пощипывать. Кукла трепыхалась в его руках. Даша вскрикнула, дернулась и стала судорожно отбиваться. Лицо ее при этом выражало крайнюю степень отвращения. Глеб протянул в ее сторону ладонь, от которой исходило синеватое свечение. Даша замерла, словно к чему-то прислушиваясь. Глеб произвел ладонью резкое рубящее движение. Сердито нахмурив брови, Даша повторила его движение левой рукой, на пальце которой в этот миг вспыхнуло колечко-вьюнок.
И в круге света лежащая на диване кукла вдруг вскинула резко руку и ударила господина в черном по лицу. Тот опрокинулся на спину, вскочил и ошарашенно огляделся. И тут Глеб наконец увидел лицо, мелькнувшее перед ним до этого в зале единоборств: лицо американского сенатора Колмена.
В круге света на полу голографическая копия сенатора в смятении взирала на взбунтовавшийся манекен. Затем, справившись с изумлением, сенатор, или господин в черном, принялся шевелить губами, раскачиваться и делать странные пассы. И тело его стало вдруг увеличиваться, расплываться и терять очертания. Через несколько мгновений сенатор Колмен превратился в бесформенное черное облако, клубящееся над распростертой куклой. На поверхности черного облака сверкали два огромных желтых глаза, злобный взгляд которых был направлен на куклу-манекен. Даша задрожала во сне и заслонила лицо рукой. Тело ее горело, точно в лихорадке.
