Гуля оглядела кухню.
— Тань, где у вас тарелки? Ах, вот они… Так что сделал Майкл?
Танька погладила медвежонка по голове.
— Он плогнал двух лазбойников. Они волвались сюда, а Майкл надлал им попы, вот.
Гуля достала из кулька колбасу и положила на деревянную дощечку.
— Какой он у тебя, оказывается, сильный, — улыбнулась девушка, нарезая колбасу на тонкие ломтики.
— И не говоли! — тряхнула косичками Танька. — Он у меня тако-ой сильный!
Тем временем Саша и Лёня Рюмин собирали в комнате железную дорогу. Вернее, Саша собирал, а Лёня подавал конструктивные советы, которыми желательно не пользоваться.
— Может, заткнешься?! — не выдержал наконец Саша.
Лёня не обиделся.
— Ах ты, малявка дерзкая! — усмехнулся он. — Ты ж так до ночи провозишься!
Саша посмотрел на него грустными глазами.
— Хочешь сам попробовать?
— Да нет, зачем? Раз уж ты начал…
— Ага, — кивнул Саша, — у тебя не выйдет.
— Откуда, мон ами, тебе это известно?
— Вижу.
— Что ты видишь?
— Что ты придурок.
Лёня встал с пола, сжав кулаки.
— Что ты там вякнул, шпингалет?!
Саша спокойно смотрел на него снизу вверх.
— Я не вякнул, а сказал: ты придурок. Бить меня будешь?
Лёня покраснел до корней волос.
— Бить тебя никто не собирался. Уймись, дитя природы.
Саша чуть заметно улыбнулся.
— Тогда не зуди под руку. Сейчас соберу, и можем запускать.
Даша, как повелось, встретила Глеба в прихожей. Она была в джинсах, в свитере, в куртке и в сапожках. И пепельные ее волосы были собраны в «конский хвост». Повертевшись перед Глебом, она осведомилась:
— По экипировке замечаний нет?
Глеб качнул головой:
— Никаких. Поехали быстрей, он в школе.
— Ну разумеется! — усмехнулась Даша и, пока они спускались в лифте, поведала Глебу о звонке географички.
Глеб удивился:
— Невероятно. Они что, за полных идиотов нас держат?
— Не нас, а меня, — поправила Даша. Они вышли из подъезда и сели в «жигули». — И должна признаться, они во мне не очень-то ошиблись.
— То есть? — воззрился на нее Глеб, включив зажигание.
Даша хмуро смотрела перед собой.
— Если б ты сам не позвонил за минуту до ее звонка… Не знаю. Кажется, я могла бы…
— О нет! — застонал Глеб, выезжая из подворотни.
— Да, черт возьми! Да! — вскричала Даша и всхлипнула. — Если мне говорят, что тебе проломили голову, я уже не соображаю, Мангуст ты или интеллигент вшивый! Я уже полная идиотка! Сегодня мне просто повезло!
— Поверить не могу, — ошарашенно пробормотал Глеб. Его смуглое лицо побледнело.
Даша прижала его руку к своей щеке.
— Ну ладно, плакса, ты чего? В следующий раз, если мне сообщат, что тебя по стенке размазали, я только расхохочусь и стану джигу отплясывать. Договорились?
Глеб все не мог прийти в себя.
— Дура, если с тобой что-нибудь… я ведь сразу уйду. Ни на мгновение не задержусь в этом мире.
Даша поцеловала его руку.
— А если с тобой что-нибудь? Я даже подумать об этом не могу!.. Ну всё, всё. Я же умная, ты знаешь. Обещаю, что не попадусь.
Глеб перевел дух.
— Просто права не имеешь. Мы обязаны опережать их на шаг.
И он рассказал ей о смерти учителя физкультуры и о нападении на квартиру Колесниковых. После второго рассказа Даша невольно прыснула.
— Ай да Майкл! Ай да терминатор! — И тут же нахмурилась. — Думаешь, этот налет — случайность?
Глеб пожал плечами:
— Уверенности нет, но похоже.
— А по поводу физкультурника…
— Вот тут никаких сомнений. И сейчас мы эту мразь пощекочем. Жаль, не до смерти. Но, Дашка, не зарывайся: на все про все — несколько минут.
И они подробно обсудили, как Даше следует себя вести.
Припарковался Глеб в узком переулочке, метров за пятьсот до школы. Только лишь они вышли из «жигуленка», Глеб исчез. Даша в панике стала озираться.
— Ты здесь? — спросила она тихо. Голос Глеба раздался рядом:
— Здесь, родная. Конечно, здесь.
— Не отходи от меня ни на дюйм: я боюсь, — призналась Даша и направилась к школе.
Географичка встретила ее у входа. Она была в облегающем платье цвета кумача, и ее густо накрашенные губы пламенели, как лесной пожар. Но лицо Галины Даниловны выглядело бледным и осунувшимся, а глаза воровато бегали.
— Что-то вы долго, — упрекнула она Дашу. — Не очень торопились, видать.
Даша взглянула на нее в упор.
— Он жив?
Географичка потупилась.
— На данный момент вроде бы…
Они вошли внутрь здания. В школе было тихо и безлюдно. Одинокая уборщица, орудовавшая шваброй, лишь подчеркивала пустынность многочисленных помещений. Невидимый Глеб коснулся губами Дашиной щеки.
— Ну? — вздохнула Даша. — Куда идти?
— Я покажу, — сказала географичка и двинулась вверх по лестнице. У дверей кабинета директора она остановилась и уперлась взглядом в пол. — Заходите, он там.
Невидимый Глеб скользнул в комнатку секретаря. Даша вошла за ним. Галина Даниловна осталась в коридоре.
Дверь кабинета Даша отворила без стука: коли там умирающий — не до церемоний. И вновь Глеб прошмыгнул в дверь прежде Даши. Директор сидел за столом и листал бумаги, делая в них пометки. При появлении Даши он поднял глаза, но посмотрел не на нее, а настороженно оглядел комнату. Не заметив ничего подозрительного, он удовлетворенно усмехнулся.
— Где он? — холодно осведомилась Даша.
— А черт его знает, — ответил директор.
Дверь за Дашиной спиной закрылась, ключ сам собой повернулся в замке и, взвившись в воздух, влетел в карман директорских брюк. Директор с ухмылкой взирал на Дашу, и подвижные его глазки светились торжеством садиста. Даша снова ощутила прикосновение Глеба к своей щеке.
— Наврали, значит, — сказала она и, подвинув ногой стул, преспокойно на него уселась. — Придется вас наказать, дедуля.
Директор расхохотался:
— Да ну? И как вы это сделаете?
— Легко. Я же все-таки ведьма.
Давясь хохотом, директор замахал на нее руками:
