Даша быстро шагнула к нему, будто собираясь броситься на шею. Но вдруг остановилась и нахмурилась.
— Что это? — кивнула она на пакеты.
— Еда, — ответил Глеб. — Я говорю, прежде чем открыть дверь…
— Дуська! Что он приволок? — раздался из комнаты голос Ильи, который хоть и погрузился в свои уравнения, но спрашивал с неподдельным интересом.
— Сейчас выясним, — отозвалась Даша, исследуя содержимое пакетов. — О-о, какая ветчина!.. Балык! С ума сойти, ананасы! А тут… копченые языки!..
Глеб ретировался в комнату. Илья, сидя за письменным столом, облизнулся:
— В принципе я не прочь все это порубать.
— Опять дистрибьюторы из дома выжили? — с улыбкой спросил Глеб.
Илья возвел очи к небу:
— Старик, там такой стоит гармидер
[4]
…
Тут ворвалась Даша. Она хотела выглядеть сердитой, но лицо плохо ее слушалось.
— Что это вообще за пижонство?! — набросилась она на Глеба.
Глеб пожал плечами.
— Взял, что под руку подвернулось.
— Проворная, видать, была рука! — Дашины губы дрогнули в улыбке. — Представь счет, я оплачу.
У Глеба покраснели уши.
— Непременно, — сказал он. — Плюс десять процентов за доставку…
— Ластик, — ввернула с улыбкой Даша.
— …и надбавка за работу в выходной.
— Ластик, я сказала!
— Плюс чаевые. Надеюсь, Эдик не поскупится.
— Что-о?! Что ты произнес?!
— Ладно, ластик.
— Дурак!
— Я же сказал, ластик! Сама дура!
Оторвавшись от бумаг, Илья вперил в них изумленный взгляд.
— Ни фига себе! — вырвалось у него.
Теперь покраснела Даша.
— Гольдберг, ты о чем? Что «ни фига себе»?.. Ладно, пойду разберу пакеты. — С этими словами она вышла.
Глеб быстро наклонился к уху Ильи.
— На той неделе поговорим, да?
— Угу, — кивнул Илья, — я позвоню. Или ты звони.
— Замётано. — Глеб положил руку ему на плечо и громко произнес: — Пока, ребята! Вечером созвонимся!
Чиркнув «молнией» на куртке, он вышел и захлопнул за собой дверь.
И тут же в комнату влетела Даша.
— Ну, морда! — возмутилась она. Метнувшись в прихожую, она мигом надела дубленку и сменила туфли на сапоги. — Илюшка! Разбери пакеты и поешь! — крикнула она, выскакивая из квартиры.
Илья оторопело поглаживал бородку.
— Поесть-то, конечно, я поем, — пробормотал он, — но все равно интересно.
Горбатая старушка приходу Глеба так обрадовалась, что, не рискнув ее обидеть, он по-быстрому выпил чаю с кизиловым вареньем. Но брать вновь деньги Варвара Львовна упорно отказывалась.
— Это просто излишество, Глеб. Вы и так дали нам столько, что… и холодильник у нас набит. Мы деликатесы ваши еще неделю доедать будем.
После энергичных препирательств Глеб сурово нахмурил брови.
— Варвара Львовна, почему вы не хотите помочь нашей фирме? Если вы будете упрямиться, нам не удастся списать налоги.
— Извините, Глеб, я, конечно, в этом не разбираюсь, но… сдается мне, что с налогами вы меня дурите.
— Здрасьте-пожалуйста! Могу показать вам статью закона, — врал напропалую Глеб. — И к тому же, вероятно, я скоро уеду в командировку и хочу быть уверен, что… Варвара Львовна, пожалуйста, не упрямьтесь.
Старушка сдалась и взяла пачку сторублевок. Вертящаяся возле ног Танька недовольно поинтересовалась:
— В какую еще командиловку?
— В служебную, — улыбнулся ей Глеб. — А что же Саша, так и не покажется?
Старушка виновато развела руками.
— Не обижайтесь, в последние дни он какой-то… Не понимаю, что с ним.
— Уплямый, как балан, — поставила диагноз Танька.
— Ну что ж, — вздохнул Глеб, — если гора не идет к Магомету… — Он постучал и вошел в Сашину комнату. За ним проследовали бабушка и Танька.
Сидя на полу, мальчик разбирал железную дорогу и складывал в коробку. Его худенькие плечи напряглись.
— Привет, Сашка! — сказал Глеб.
— Здравствуйте, — отозвался мальчик, не поднимая головы.
И четырехлетняя его сестренка с чувством проговорила:
— Глубый какой!
Глеб потоптался и спросил:
— Ну, как дела?
Мальчик поднял на него горящие глазенки.
— Зачем вы к нам ходите? Может, вас тоже… квартира наша интересует?
Варвара Львовна всплеснула руками:
— Санька, что ты несешь?! Неужели ты думаешь…
— Минутку, — остановил ее Глеб, — у нас мужской разговор. Квартира твоя меня действительно интересует, — ответил он мальчику, — в том смысле, что в ней пора делать ремонт. Вот только чуть потеплеет и… Но почему ты сказал «вас тоже»?
— Да ну, глупости, — отмахнулась Варвара Львовна. — Приходил тут чиновник из префектуры с двумя хамоватыми юнцами…
— С братками, — ввернул Саша.
— …и предлагал нам за доплату переехать в коммуналку.
Брови Глеба поползли вверх.
— Что за новости? С чего это вдруг?
— Видите ли, — смутилась старушка, — сама-то я из Смоленска, здесь прописаны только они, — кивнула она на детей.
— Папаша наш слинял три года назад, — криво усмехнулся Саша.
— Прекрати, — неуверенно осадила его бабушка. — А квартира эта, значит, принадлежала дочке моей — их матери…
— …которая замерзла по пьянке, потому что была б… — прокомментировал Саша.
— Прекрати, бесстыдник! — прикрикнула на внука бабушка, и губы ее затряслись.
Прижавшись к ее ногам, Танька зашмыгала носом. Саша втянул голову в плечи. Воздух в комнате будто загустел.
— В общем, так, — нарушил молчание Глеб, — гоните всех взашей. Если кто сунется, просите сутки на размышление и звоните мне вот по этим номерам. — Он протянул старушке листок с телефонами, своим и Дашиным.
— Да ну, я думаю, это глупости. — Варвара Львовна спрятала листок в карман кофты. — Дети-то здесь прописаны.
— У нас чем глупей, тем реальней. — Глеб направился к выходу. — Звоните сразу же.
Поднявшись с пола, Саша проследовал за ним и спросил звенящим голоском:
— Зачем вам все это нужно?!
— Строка твоя понравилась, — ответил Глеб и процитировал: — «Друзья узнают, друзья придут…»
