— Киса, прими сей скромный дар… — начал Эдик торжественно, однако, заметив Глеба, осекся.
Даша сделала реверанс, приняла букет и положила на тумбочку под зеркало.
— Звонил сейчас ты? — спросила она.
Эдик тряхнул русой гривой.
— Ага. Свет у тебя вроде горел, но я решил на всякий случай…
— Котик, — мягко перебила Даша, — если ты еще раз вздумаешь молчать в трубку, то я эту самую трубку раздолбаю о твою голову. Извини, котик, я жуткая сука.
Эдик застыл с улыбкой, точно истукан. Глеб взялся за ручку двери.
— Всего хорошего, Дарья Николаевна. Завтра я позвоню…
— А сегодня? — Даша выжидающе смотрела ему в глаза.
Глеб выдержал ее взгляд.
— Сегодня вам охрана, думаю, не понадобится.
— Вот именно, — пришел в себя Эдик. — Мы тут сами с тобой, Дашуль, как-нибудь разберемся. Какие проблемы?
Дашины щеки вспыхнули, глаза гневно сверкнули.
— Вообще-то я устала и спать хочу, — сказала она с раздражением. — И мне еще перевод заканчивать надо. Шестьдесят страниц до понедельника.
Глеб сохранил на лице невозмутимость.
— Не буду вам мешать, — проговорил он, выходя.
— Минутку! — остановила его Даша. — Поручаю тебе Эдуарда. В целях безопасности, пожалуйста, проводи его до машины.
— Но, киса, — выразил протест Эдик, — я ведь никуда не спешу…
— Котик, я устала. Спасибо за цветы.
Эдику ничего не оставалось, как уйти вместе с Глебом. Заперев за ними дверь, Даша сняла наконец дубленку и с досадой посмотрела в зеркало.
— Ну, моя прелесть, допрыгалась? — обратилась она к своему отражению. — Так тебе и надо! Не ной!
Глеб и Эдик, не сговариваясь, остановились под козырьком подъезда. Снегопад продолжался, но мороз ослаб.
— Если мылишься в эту степь — то зря, — буркнул Эдик, отворачивая лицо. — Мозги по стенке размажу.
Глеб вздохнул.
— Вроде весна уже, а снег все валит и валит. Что за климат!
— Короче, я предупредил, — Эдик поднял воротник пальто, — не исчезнешь, раздавлю, как мандавошку.
— А завтра небось потеплеет, — предположил Глеб, — и опять грязь по колено. Ты колеса уже сменил?
Эдик пробуравил его взглядом.
— Такой ты отвязанный, да? Никого не боишься?
— Боюсь, — ответил Глеб, — тебя да Митьку Грача. Так запугали, аж заикаюсь.
Эдик чуть помолчал.
— С Грачевым меня не путай. С тобой я сам разберусь. — С этими словами он шагнул с крыльца и растворился в снегопаде.
Проводив взглядом смутный силуэт его отъезжающего авто, Глеб застегнул куртку и направился к своему «жигуленку».
Глава седьмая
На следующий день, в воскресенье, в полвторого дня Глеб вылез из собственного шкафа. Погода за окном была скверной: вместо снега накрапывал дождь. Глеб с сожалением оглянулся на шкаф. Сквозь проем вместо отсутствующей задней стенки виднелся цветущий луг. Из шкафа так и веяло летней жарой, смягченной свежестью реки. Глеб неохотно закрыл дверцу, подошел к телефону и набрал номер Даши. В который уже раз трубку никто не поднял. Чертыхнувшись, Глеб сделал стойку на руках. Он был в одних лишь плавках, и его точеное мускулистое тело застыло в скульптурной позе. Когда зазвонил телефон, Глеб в прыжке встал на ноги и нетерпеливо схватил трубку. Но звонила не Даша.
— Хэлло, Майкл! — приветствовал его барон Мак-Грегор. — Могу я встретиться с вами приватно?
Изображать удивление Глеб не стал. Выяснять, от кого шотландец узнал его телефон, он тоже не потрудился.
— Где вы, Ричард? — осведомился он. Разумеется, разговор шел по-английски.
— Возле вашего дома, — ответил барон. — Сижу на детских качелях.
— Поднимайтесь. Номер квартиры знаете?
Мак-Грегор замялся.
— Вы один, Майкл? — уточнил он после паузы.
— Увы, — сухо произнес Глеб, — со мной ни полиции, ни шлюх. Кого вы опасаетесь, барон?
Мак-Грегор хохотнул:
— Вы все такой же, лорд Грин. Я поднимаюсь.
Глеб натянул на себя джинсы, носки и рубашку. И, пока барон не позвонил в дверь, успел заглотить полпакета кефира.
Мак-Грегор выглядел еще более накрахмаленным, чем обычно сняв с себя дорогое модное пальто, он оказался в не менее дорогом, сшитом на заказ костюме, в котором его сухопарая фигурка смотрелась несколько выше и стройней. Барон окинул изумленным взглядом, мягко сказать, скромную обитель лорда Грина и, не найдя ничего, достойного внимания, воззрился на шкаф. Глеб, как бы невзначай, прислонился спиной к дверце.
— Валяйте, Ричард, выкладывайте, — усмехнулся он. — На вас давят, и вы хотите заключить со мной сделку. Не так ли?
В рыбьих глазах шотландца мелькнуло удивление, смешанное с испугом.
— Лорд Грин, мне трудно выразить восхищение вашей необыкновенной проницательностью…
— К черту титулы, Ричард. Мы накоротке, притом я спешу. Кого конкретно вы представляете?
— Этого, Майкл, я пока открыть не могу. Но как только вы решитесь на определенные шаги…
— Уже три года, Ричард. Целых три года вы, как говорят русские, пытаетесь всучить мне кота в мешке. По-вашему, я похож на осла?
Мак-Грегор беспомощно развел руками.
— Вы знаете, Майкл: я вам друг. Но правила игры, увы, диктую здесь не я.
— Старый баран, — буркнул по-русски Глеб.
— Как, простите? — не расслышал Мак-Грегор.
— Так, просто междометие, — вернулся к английскому Глеб. — Итак, старина, подведем-ка итог наших трехлетних переговоров. В начале нашего знакомства вам, бог весть почему, пришла идея вовлечь меня…
— Исключительно из личной к вам симпатии, Майкл, и от восхищения вашими незаурядными задатками.
— Благодарю. Короче, вам пришла идея вовлечь меня в некое тайно братство, которое готовится взять власть над всем миром. Так?.. Ну что ж, мне весьма лестно, однако пустая болтовня меня не впечатляет. Дайте мне, говорю я, войти в вашу компанию и самому разобраться что к чему, а уж потом…
— Этого нельзя, старина. Сперва надо пройти посвящение.
— То есть отрезать себе путь назад?
— Да, Майкл. Я всегда был с тобой честен.
— И когда я спрашиваю, пустят ли меня наверх…
— Я отвечаю: придется начать снизу. Только начать, друг мой.
— Ричард, я не идиот. Я дорожу своей репутацией и положением в обществе. Поэтому я должен знать, кто еще, кроме тебя, входит в эту вашу таинственную организацию. А ты в ответ долбишь мне, как дятел, что для непосвященного это великий секрет. Таким образом, чушка ты чугунная, мы все ходим и ходим по кругу!.. Чего ж вы от меня теперь хотите, барон?
