Глеб задумчиво пожал плечами.
— Не знаю, мисс Марпл… может, в чем-то вы и правы, однако следует признать, что этот наш выстрел оказался холостым. В результате ничего не прояснилось. Если так и дальше пойдет…
Даша стиснула его пальцы.
— Твоя француженка окажется «клыком». Сегодня вечером она в кого-нибудь превратится. Считай это пророчеством ведьмы.
Глеб рассмеялся:
— Смотри, ведьма, ты обещала. Кстати, везу я тебя к себе домой. Во-первых, в мое отсутствие они тебя там не достанут, а во-вторых… во-вторых, без тебя я уже не могу. Но это личное, отношения к делу не имеет. А если я тебе надоем…
— Дурак! — Даша обняла его за шею.
— А если я тебе надоем, — невозмутимо повторил Глеб, — ты сможешь от меня легко отгородиться без ущерба для своей безопасности.
Разомкнув объятия, Даша нахмурилась.
— А если я тебе надоем?
— Ты не надоешь мне никогда, потому что тебя попросту не бывает.
— Нет, меня бывает, бывает! — крикнула Даша. — Это тебя не бывает, Мангуст фигов.
Глеб грустно улыбнулся.
— Меня-то как раз бывает. Только очень редко.
Остановившись у своего дома, он вышел из машины и быстро огляделся. Затем открыл дверцу и помог выйти Даше, которая тоже огляделась, но без опаски, а с любопытством. Переступив порог квартиры, Даша азартно потерла руки.
— Сейчас буду все высматривать, везде совать свой длинный нос!
Глеб снял с нее куртку.
— Сделай одолжение. Тут особенно не разгуляешься.
Даша прошла на кухню и заглянула в холодильник. На пустых полках сиротливо стоял пакет кефира. Хмыкнув, Даша холодильник закрыла. На столе она углядела печатную машинку с заправленным в нее листом. Даша наклонилась к листу и вслух прочла:
— «Значение ритуалов в жизни человечества». Ёлки зеленые…
— Дашка, отойди! — потребовал Глеб, вбегая на кухню. — Это читать нельзя!
Даша насмешливо посмотрела ему в глаза.
— Мне все можно. Я наглая и бесцеремонная.
— Даш, пожалуйста! Это лишь наброски, у меня пока ничего не выходит!
Даша смотрела на него во все глаза.
— Тяжелый случай. — Она едва сдерживала смех. — Зачем ты вообще за это взялся?
Глеб смущенно пожал плечами.
— Интересно было попробовать, научиться… Что ты на меня так уставилась?! — неожиданно разозлился он. — Да, я хочу писать статьи! Что здесь смешного?!
Даша рассмеялась:
— Ничего, милый… извини. Почему бы тебе, допустим, не поработать еще и сварщиком?
Глеб погрозил ей кулаком.
— Поиздевайся мне!.. Надо бы одежду сменить: мы с тобой гарью пропахли.
— Я же ничего не захватила, — вздохнула Даша и прошла в комнату. — Мамочки! У тебя телевизора нет, какое счастье!.. И диванчик совсем узенький.
— Он раскладывается, — успокоил Глеб.
— Это излишество, — отмахнулась Даша и заглянула в рассохшийся шкаф.
В лицо ей плеснуло солнцем и запахами цветущего луга. Даша вскрикнула и зажмурилась. Глеб наслаждался произведенным эффектом.
— Можешь позагорать да искупаться, — предложил он небрежно. — Народу здесь ни души.
Дашин взгляд невозможно было описать.
— Боже мой… где это?
Глеб развел руками.
— Как говорят в Одессе: чтоб я так знал! Во всяком случае, это не в нашей солнечной системе. Вероятней всего — в другой галактике… Не спрашивай, как я это место отыскал: объяснить не смогу. Но перекинуть туда мостик я сумел при помощи тех самых уравнений, которые… В общем, с подсказкой Илюшки и Альберта.
Даша робко ступила в шкаф и, жмурясь, выглянула наружу. Мимо ее носа прожужжал шмель. Вокруг торжествующе пели птицы, и ветерок разносил речную прохладу. Даша вернулась обратно в комнату, осторожно прикрыв дверцу. В глазах ее, обращенных на Глеба, сверкали слезы.
— Как жаль, — всхлипнула она, — что ты не умеешь писать чертовы статьи в эти долбаные газеты.
— Поверь, писать статьи ничуть не легче, — возразил Глеб. — Но я научусь, гадом быть! — Он взглянул на часы. — О-о! Скоро ехать к Элен!
— Мог бы не напоминать, — буркнула Даша.
Глеб обнял ее и поцеловал в макушку.
— Я быстренько переоденусь, и мы чего-нибудь перекусим, ладно?
— С удовольствием, — кивнула Даша, отправляясь на кухню, — мы разделим твой кефир по-братски.
Распахнув холодильник, она протянула руку за пакетом. Холодильник был набит до отказа. И чего там только не было!
— Кефиром я не обойдусь! — заявил из комнаты Глеб. — От борьбы с пожаром у меня аппетит разыгрался!
Извлекая из холодильника гусиный паштет с шампиньонами, Даша облизнулась.
— Пей свой кефир! — отозвалась она. — Перед свиданием наедаться вредно! Стошнить может!
Глеб явился на кухню в темно-синих брюках, фиолетовом свитере и в модных черных туфлях. Даша придирчиво его оглядела.
— Сойдет для француженки, — заключила она. — Где, кстати, хранится твоя одежда?
— Как это где? — Глеб стал проворно накрывать на стол. — В шкафу. Там же, где и твоя.
— Ясно, — вздохнула Даша. — Очень остроумно.
Когда они ели, Глеб дотронулся вдруг до ее руки и спросил:
— Почему ты развелась с Кашиным? Если не хочешь отвечать, извини.
Даша горько усмехнулась:
— Поставим вопрос иначе: почему я вышла за Кашина? Отвечаю: сдуру. И вопрос, почему я развелась, становится лишним. Дело не в том, что он был амбициозным и недалеким, и не в том, что сильно пил, мир праху его. А дело в том, что, как подметил Илья, мы с ним персонажи разных комедий… Но, если уж у нас пошел такой душевный разговор, ответь мне тоже. Какие отношения были у тебя с твоим учителем?
Глеб взглянул на нее удивленно.
— Превосходные отношения. Он был единственный родной мне человек, единственный друг… Даш, зачем ты спрашиваешь?
Даша опустила глаза.
— Не понимаю, почему он тебя бросил.
Глеб застонал.
— Опять двадцать пять! Перед своим уходом Стив предупредил: «Опасайся женщин». Теперь, кажется, я начинаю его понимать.
— Какая глубокая мысль! — ядовито произнесла Даша. — Надо было прожить тысячу шестьсот лет, чтобы до этого додуматься!
Глеб со вздохом взглянул на часы.
— Сходи, родная, прогуляйся, — сказал он, вставая. — Я скоро вернусь.
Он вышел в прихожую и стал надевать куртку.
