Возможностей погибнуть было слишком много для двоих семилетних мальчиков. Слова отца клана Тигая-Игу-Зика вспомнились как нельзя кстати. «Ты слишком рано сажаешь их в седло…» — так он сказал, когда смотрел на полет мальцов на отцовском драконе.
Слишком рано, но они — Всадники. А значит, рождены для полетов. Всадник становится таковым с самого рождения. «Мы рождаемся для драконов, а драконы рождаются для нас», — именно так поют на большом празднике Смелых Наездников. Потому, на самом деле, не бывает рано. У каждого свое время, у каждого — свои отношения с драконом.
Люк торопился — это да. Он не мог позволить, чтобы драгоценная машина ушла из семьи. Как тогда кормить семерых детей, не считая и его самого? Младшей сестренке едва сравнялось два года, она еще и хворост для огня собирать не умеет. Старшей девочке четырнадцать, средней десять. Эти хоть по хозяйству помогают, присматривают за мьёками, прядут шерсть, шьют рубашки и жилеты.
Выхода не было, но сейчас Люк не находил себе места от беспокойства. Не лезли в рот ни тонкие полоски копченого мяса, ни загустевший кинель. Посидев чуток на седле и почувствовав, как медленно, но верно остывает боевая машина, Люк поднялся и решил пройтись.
Буймиш светил хорошо, и можно было прогуляться по мосту, осмотреть местность с высоты. Вдруг да и появится дымок от костра братцев.
С помощью веревки Люк довольно проворно забрался наверх и осмотрелся. Остатки моста проседали, топорщились железом и обломками каменных блоков. Но вся долина — как на ладони. Куда, интересно, вел этот мост? Может, река внизу протекала? Странно для реки — ровные основы-столбы моста проходили внизу по одной линии. Через реки так мосты не строят. Хотя… Кто его знает, как строили в прошлом?
Послышался отдаленный рев, потом шлепки по траве и частое чавканье. Показались рыжие дитхи, с их вытянутых морд капала слюна, оскаленные зубы временами хищно щелкали. Видимо, они учуяли запах Люка и спешили поживиться свежим мяском.
Только это вряд ли. Сейчас их добыча сама охотилась, так тоже бывает в жизни.
Насчитав больше десятка особей, Люк вытянул арбалет, прицелился и спустил крючок. Раздался резкий звук, тут же удар и протяжный вопль. Испуганная стая заверещала, залопотала и понеслась в кусты, через каменные остатки стены, растворяясь в фиолетовом мраке. Осталась лежать лишь одна туша, в глотке которой торчал арбалетный реп. Судорожно подрагивали ноги, заливала землю густая кровь.
Дитх — это тоже хорошо. Его можно зажарить на ужин, а остатки привезти семье. Из него выйдет отличное жаркое, и ночь покажется не такой длинной. Костер можно развести вот как раз на плато позади моста. Что-то подсказывало Люку, что слой земли на том плато очень и очень тонкий, а под ним — скала. Слишком уж невысокой и редкой была трава в том месте. Слишком уж лениво завивались серые травяные усики.
Люк спустился за мертвым дитхом, ножом привычно отделил наиболее сочные куски со спины и боков, где мясо было довольно мягким. Оглядел местность. Стая лопотала и возмущалась где-то впереди, в темноте, за развалинами. Но недолго. Она охотилась, потому совсем скоро настала тишина, нарушаемая лишь верещанием членогов и жуков-икеней.
Подумав о том, что охота у дитхов теперь будет неудачной и что вся мелкая живность в округе распугана и прячется по норам, Люк вернулся к Енси за небольшим кожаным ведерком. Вот еще одна забота: где взять воды? Но, глядя на буйные травы и разросшиеся кусты, он не сомневался — вода тут есть, и она совсем близко. Надо было лишь только найти ее.
Люк прошел довольно далеко, подсвечивая себе мечом, но все-таки добрался до извивающейся в кустах речушки. Оглядел темную воду, поежился при мысли о тех тварях, которые жили на глубине, и зачерпнул воды. Быстро, но достаточно тихо, чтобы не вызвать плеска.
Посмотрел в ведро и только после того, как убедился, что ни одна тварь не попала туда, зашагал обратно.
Совсем скоро на плато затрещал костерок, разгоняя густые фиолетовые сумерки необыкновенно яркими оранжевыми всполохами. Воздух в этих местах был прозрачный до хруста, до покалывания в груди. И костер, поднимавший жаркие лохмы, выделялся таким ярким и четким рисунком, точно его нанесли быстрыми, резкими мазками самой лучшей краской. Люк видел, как женщины расписывают посуду из глины или рисуют на глиняной плитке, прежде чем покрыть ее глазурью.
Мясо Люк нанизал на длинную заостренную палку. После присыпал мукокки, которую достал из верхнего пластикового контейнера, и повесил палку над огнем. Через полчаса ужин был готов. Если бы рядом оказались мальчишки, они бы облизывались сейчас, пихали друг друга локтями и отпускали веселые шуточки. Небось сидят голодные где-то на камнях и ругают Люка, что не прилетел за ними…
Вновь проснулась тревога, и Люк нахмурился. Нечего разводить панику. Выживут пацаны, должны выжить. Иначе нельзя, иначе просто не бывает.
Пока нехитрое жаркое потрескивало на огне, покрываясь сочной корочкой, Люк поддел ножом слой земли на плато. Так и есть, внизу — квадратные плиты, широкие и гладкие. Видимо, все плато покрыто этими плитами. Большое, овальное плато, с которого вел длинный мост. Удобное место для взлета, завтра можно запустить Енси отсюда. Удобнее не найдешь.
Видимо, сделали для тех самых Всадников, которых Люк обнаружил внизу. Осталось только понять, на чем они взлетали. Достав новый овальный кулон, Люк еще раз дыхнул на него и принялся рассматривать меняющуюся картинку. Кулон словно говорил с ним. Повторял и повторял несколько раз одно и то же. Будто пытался донести важную мысль. Птица, девочки, их лица. И снова птица…
Люк усмехнулся и сунул необычную находку в карман кожаных штанов. И тут все просто и ясно. Они летали не на драконах, а на птицах. Птицы из Живого металла — вот на чем они летали! Просто, как свет Буймиша! И вот с этого плато птицы взлетали в небо. Это же взлетная дорога! И мост предназначался, видимо, тоже для птиц и для Всадников. Неясно только, зачем нужны машины-Всадники, если с этим вполне могли управляться люди.
Люк не стал больше ломать голову над загадками прошлого. Поужинал мясом дитха, запил кинелем и спустился к Енси, который по-прежнему терпеливо ожидал его в норе. Ночевать Люк собирался в седле. Он знал, что ни одна тварь не осмелится приблизиться к Живому металлу, поэтому привычно устроился на спине машины, вытянул над седлом ноги, голову пристроил на луке и закрыл глаза. У него есть несколько часов отдыха, а дальше, с рассветом, он вылетит на поиски братьев.
3
…Могущественный Ким-Киган прилетел на черном драконе. Хвост дракона доставал до неба, а крылья закрывали всю землю. Дым из драконьей пасти затемнил свет дневного Светила, и среди дня опустился на землю фиолетовый сумрак. И пали ниц перед Ким-Киганом бедные дети пустыни, и опустили головы в пыль, и поклонились и возопили от страха. Потому что от одного дыхания дракона опалял их нестерпимый жар, грозящий уничтожить всех в яростном пламени.
— Не бойтесь, я принес вам жизнь, дети пустыни. Я сделаю из вас могущественных Всадников и покажу вам путь к Храму Живого металла, — сказал громким голосом Ким-Киган.
