— А мы называем Эльши. Похоже.
— Ага. И вы считаете Эльси своей, а мы считаем своей. Но по-настоящему все люди принадлежат Настоящей Матери, а не она им. И Эльси не позволит больше уничтожать животных и деревья. Вот потому и пришли однажды ее Гиганты. Эльси уничтожила не всех людей, оставила немного. Только у вас нет с ней контакта, вы ее боитесь и не верите в нее. А мы верим и подчиняемся. Потому мы не боимся ходить в леса, убивать ящеров для еды и срывать фрукты с деревьев. Эльси велела растить мьёков и ухаживать за ними. Не просто убивать, но помогать им размножаться. Кормить их, жалеть и оберегать. И только после этого убивать. И мы так делаем.
— Мы тоже так делаем вообще-то, — фыркнула Мэй и кисло улыбнулась. — У нас тоже есть питомники, где мы разводим ящеров. Кормим, защищаем, а после убиваем и съедаем. Так что ваша Эльси должна быть довольна нами.
— Эльси ничего не должна. Это люди ей должны, — заметил Люк, повернулся и посмотрел на рыжего мьёка, медленно переставляющего лапы.
Средняя сестра Нгака сидела в седле под навесом, и видны были ее руки, державшие поводья и длинный хлыст. Навстречу этим двоим торопилась Тигаки, и можно было уже догадаться, как раскричится Нгака, когда узнает, что придется ей остаться в этот раз на ночь с животными. Она терпеть не может одиночество, в отличие от Тигаки и Люка. Раньше она оставалась с отцом, а теперь…
А теперь ей придется управляться самой. Ничего тут не поделаешь. Хотя после вылазки Люк может вернуться и переночевать вместе с ней. Это же не сложно.
— Нам пора, — проговорил он, оглянулся на светловолосую и уточнил на всякий случай: — Мы же ведь действительно летим в твой Город?
Та вздохнула, сощурилась, подняв голову к жаркому небу, после кивнула. Поднялась и сказала как-то непонятно, в пустоту, не обращаясь к Люку:
— Так странно. Мы бежали с отцом из своего Города, чтобы я не летала на ящерах. А теперь я летаю на драконе, причем совершенно добровольно. Не повезло нам с отцом чего-то…
Люк промолчал. Подумал, что невезение одних иногда оборачивается везением для других.
Мэй сердито пнула ногой песчаную кочку и сказала:
— Поехали. Светило вон клонится к барханам. И Буймиш уже вовсю видно. Нам бы притаитвся в сумерках в лесу, а ночью напасть…
— Дельно мыслишь, — тут же согласился Люк.
Эта девочка вообще была умной. Нет, конечно, и сестры Люка вовсе не были дурочками, но им бы такая мысль в голову не пришла. Они бы покрылись потом при одной мысли, что надо будет лететь высоко на драконе, а затем участвовать в охоте. И никакой слаженной работы от них добиться невозможно. Когда они боялись, то никаких умных мыслей им в голову не приходило. Один визг да желание где-нибудь спрятаться. Девчонки, одним словом.
А Мэй была не такой. Вот сейчас стоит, смотрит на солнце, теребит пальцами прядь волос, и на лице вовсе не ужас и не страх. Губы сжаты, брови сдвинуты. Она рвется в бой, она уже планирует и обдумывает, как бы все поудачнее провернуть. С такой можно не переживать, что подведет или оплошает.
— Послушай, — осторожно начал Люк, — а не хочешь остаться у нас навсегда?
— Что? — спросила Мэй.
Она уставилась на него такими злыми зелеными глазами, что Люк тут же мотнул головой и сказал:
— Ничего. Поехали, времени в обрез. Быстрее, кому сказал!
Он закрепил в грузовом седле несколько кувшинов с белым соком, помог светловолосой забраться на Енси, и дракон взмыл в небо.
Глава 18
Мэши. Зимонааки любят Живой металл
1
— Сумеешь нарисовать план, как подлететь к твоему Городу? — спросил Люк, решительно глядя на Мэши. Они сидели за каменным столом. За спиной Люка возвышалась сложенная из камней простенькая печь с черной металлической трубой. На плите, на самом ее краю, стоял глиняный кувшин, в который мать семейства налила мьёковый сок и пояснила, что к завтрашнему утру будет готов свежий кинель.
Кувшин как-то слишком уж одиноко торчал на фоне потемневших песков, а за ним да за печью тянулись бесконечные одинаковые барханы. И Мэши понимала, что хочет улететь отсюда, что барханы эти навевают смутную тоску и чувство опасности. Не должна она быть в Камлюках, не должна, и все!
— Нет, я в жизни не бывала за Городской стеной. Земля у нас считается очень опасной, и все говорят, что она убивает.
— Правильно говорят, — согласился Люк. — Просто тебе еще не доводилось встречаться с Гигантами.
— А тебе? — тут же спросила Мэши.
— Я видел. Мы с отцом еле унесли ноги тогда, а после в Живом Храме отцы клана молились несколько дней, чтобы унять гнев Настоящей Матери. Это было давно, когда мы воевали с Вурногами. После этого Настоящая Мать велела прекратить войну, и мы заключили мир. Хотя… какой это мир? — Люк презрительно скривил губы, после спохватился и уточнил: — Значит, карту ты не нарисуешь? Жаль. Третий Город я найду, бывал с налетами. Но вот где спрятать машину до того, как выключат свет, хотелось бы знать заранее.
— Давай у отца спросим, — пожала плечами Мэши. — Он точно что-нибудь придумает.
Люк тут же поднялся и направился к палаткам, бросив через плечо:
— Тогда не будем терять время.
Мэши выбралась из-за стола и зашагала следом, чувствуя, как мягко пружинит песок под гибкой подошвой удобных льёсов. Нырнула за Люком в отверстие палатки, вдохнула ставший уже привычным запах жира из плошек, плюхнулась на колени рядом с отцом и дотронулась до отцовской руки. Тревога и страх тут же вцепились в сердце, и Мэши горячо заговорила, всматриваясь в знакомые отцовские черты:
— Папа, па, ты спишь?
В одно мгновение она вдруг поняла, что если ничего не делать, то однажды отец не ответит ей. Вообще. Потому что его не будет. Во всей огромной Эльши отца уже не будет. Будут горы, океан, леса и ящеры. Города и острова. Пески и холмы. А отца не будет…
И Мэши затрясла отцовскую руку, стараясь разбудить его во что бы то ни стало. Люк понимающе молчал, и от этого становилось еще тяжелее. Отец наконец открыл глаза, поморщился и медленно проговорил:
— Не тряси мою руку, Мэши… Который сейчас час?
— Мы собираемся лететь в Третий Город за лекарством. Надо слетать, — заторопилась Мэши, — только надо, чтобы ты подсказал, как лучше подобраться к Городу. Где бы мы могли остановиться и подождать, чтобы выключили электричество? Нам надо до темноты долететь, а дальше мы будем двигаться на энергетических камнях. Ну, драконы ночью не могут летать, оказывается, потому что…
Люк опустился рядом и спросил резко и коротко:
— Как твое имя, воин?
Отец, видимо, понял, что от него требуется, так как заговорил, хоть и медленно, но довольно четко:
