– Зря ты не сказал, кто конкретно из МУРа тебя прессует. Мы бы это дело мигом уладили.
Присев, я поднял бокал:
– Твое здоровье.
– И твое. – Мы чокнулись молочными коктейлями.
Я произнес:
– Выпьем за тех, кто не бьет лежачих. Хотя ты, похоже, к таковым не относишься.
Веснушки Рыжего покраснели.
– Скажи «ластик»! – потребовал он.
Я мотнул головой:
– Черта с два. Ты мне очень сейчас не понравился.
– Переживу. – Допив коктейль, Рыжий поднялся. – Принципы у каждого свои.
– Конечно, – подчеркнул я. – Вселенная велика.
– Вот и я думаю. – Стас направился к выходу.
Я бросил ему вслед:
– Надеюсь, ты собою доволен.
Он притормозил, постоял и потопал назад.
– А если не доволен? – буркнул он, плюхаясь на стул. – Делать-то что? Ты же ни черта не знаешь. А исповедоваться, извини, охоты у меня нет.
Я вскинул руку:
– Стоп! Остановимся на этом. Ты собою не доволен, но не знаешь, что делать. Ситуация рабочая. Думай.
Краснота сошла с его веснушек.
– Шел бы ты… Докладывать обстановку или будем ля-ля?
– Давай, – кивнул я. – О шестом спецотряде.
Стас взял мой бокал и отлил себе немного коктейля.
– Про этот спецотряд легенды ходили. В горячих точках, дескать, они совершали такое, что ни танкам, ни авиации не по силам. Командовал отрядом майор Остапчук, у которого, по слухам, японские ниндзя многому могли поучиться. Беда только, убивал он с особым удовольствием, демонстрируя приемы карате. Ребята его тоже, мягко говоря, гуманизмом не отличались. Короче, стал шестой отряд все больше выходить из-под контроля, пока не сделался большой занозой в заднице командования. Год назад примерно было принято решение его расформировать, однако… – Допив коктейль, Стас указал на мой бокал: – Можно еще? Все равно ведь не пьешь. – Он плеснул из моего бокала в свой. – Но расформирование практически провалилось. Около половины личного состава и сам майор Остапчук будто в воздухе растворились. Где они гуляют, неизвестно. Вот, в общем-то, и все.
Мысли в моей голове вращались, как жернова.
– То есть ты хочешь сказать, что майор Остапчук…
Стас кивнул.
– Сто пудов. Судя по почерку преступлений. Но почему он подписывается «Француз»… шут его знает.
– Вовсе не шут, – возразил я. – Знает тот, кто знает нас обоих: его и меня. Тебе не обрисовали, как выглядит этот майор?
Рыжий вновь кивнул:
– Повезло. Сержант из его отряда сейчас на пенсии по инвалидности, как раз он-то… Короче, майор мужик – ничего особенного, здоровенный только. Примета лишь одна: лысый. Голову не бреет, волосы на ней вообще не растут.
Я шваркнул бокалом по столу:
– Значит, видел я его в этом баре. Не далее как в понедельник. Мирно разошлись, мать твою.
Стас удивленно на меня воззрился:
– Как это?… Что ему здесь было нужно?
– Зашел взглянуть на чувака, чью кличку себе присвоил.
Рыжий взъерошил свои кудри:
– Ай да майор! Нахальство – второе счастье! Ну ничего, еще попадется!
– Угу, – кивнул я с досадой. – Обоих гадов я вроде уже знаю. Осталось лишь назначить им свидание.
– Не уйдут, – заявил Стас. – Выловим.
Я вздохнул:
– Какой ценой?
– А вот этого, – рассудительно заметил Рыжий, – не угадает никто. Но сделаем все возможное, факт. И брось перемалывать «что было бы, кабы». Выкладывай, что сам надыбал.
Приходилось признать его правоту. Я вкратце доложил о результатах сегодняшнего моего эксперимента, о Внушателе и двойниках-фантомах, существующих лишь в наших замороченных головах. Глаза Стаса загорелись. Подобная «мистика», похоже, занимала его более, чем кондовая реальность. Меня же – наоборот. Во время сжатого своего рассказа я параллельно обдумывал Дашкину «умную мысль» о том, что лже-Французу не резон меня топить или снимать с крючка. Самое идеальное для него, чтобы я вечно ходил под подозрением. Но, поскольку Сычиха объявила начальству свое особое мнение…
– Погоди-ка, – прервал мой рассказ Рыжий, – что-то я не врубился. Ведь на кухне нас было двое: ты и я. Она вошла, села ко мне на колени и принялась… Я это чувствовал, и мы с тобой оба видели. У кого ж была галлюцинация?
Разумеется, объяснить это было трудно. С нами работал гений, возможности которого просто ошеломляли.
– Галлюцинация была у обоих, – ответил я кисло. – Он как-то спроецировал Дашкин образ на твои и мои мозги синхронно. Представь двух кинооператоров, снимающих актера с разных точек…
Излагая свою хилую теорию, я вернулся к прерванным размышлениям. Итак, поскольку Сычиха сегодня объявила, что не верит в мою вину, а в ее команде наверняка утечка… Черт меня дери!
Я резко оборвал свои объяснения «эффекта двойников».
– Стас, ты знаешь, где живет Светка?
– Какая Светка? – вылупился Рыжий.
– Которая только что здесь была! Которую ты в душ отправил! Знаешь ее адрес?
– Знаю, но какого лешего…
Вскочив, я кинулся к двери:
– Объясню по дороге!
– Э-э… а коктейль?
– Залей его в задницу!
Мы выбежали из бара и рванули к «жигуленку». Открывая дверцу, я мысленно взмолился: «Не подведи, старый коняга!»
Дай бог не опоздать!
ГЛАВА 16
Мы мчались на Красную Пресню, выделывая каскадерские трюки и рискуя нарваться на гаишников, которые, ссылаясь на наши безобразия, могли бы добиться дополнительных ассигнований. Однако нам везло: даже светофоры при нашем приближении меняли красный свет на зеленый. Стас переносил эту сумасшедшую езду стоически. Выслушав мои соображения, он уточнил:
– Думаешь, попытаются ее грохнуть?
– Хотел бы я думать иначе.
– А смысл? Расследование ведь не прекратят.
– Плевать им на расследование! Пусть расследуют до опупения! Только Сычиха – бельмо в их глазу! Во-первых, ее репутация: прет, как бульдозер, и вот-вот сдуру на след выйдет. И тем более, а это во-вторых, не верит в мою виновность. А в команде у них – крот. И Сычиха, отбросив меня как версию, неотвратимо его вычислит. Она, дурында, сделала бы это давно, если б не рассматривала свою команду сквозь розовые очки. Крот тем не менее занервничал. Заявив, что я – не тот Француз, капитан Сычова стала уже не бельмом, а… Черт!
