– Что за ход? Колись! – потребовала Светлана.
Глеб выставил ладонь.
– Не сейчас, ладно?
– Вот именно. – Илья посмотрел на часы. – Пора уже заканчивать.
С ним согласились. Но затем опять принялись спорить, перетирать проблемы заново и разошлись далеко за полночь.
28 сентября, вторник
1
Илья позвонил, когда Глеб с Дашей заканчивали завтрак.
– Привет, Лосева-Грин! – сказал он. – Дай-ка сюда мужика.
Даша глотнула кофе.
– Гольдберг, мы опоздаем в школу.
– Не опоздаете. У меня, как у того парнишки, всего пара слов в запасе.
Даша еще глотнула кофе.
– Знаем твою пару слов.
– Давай мужика, говорю.
– А я, значит, тебя не устраиваю?
– Дуська! – рассердился Илья. – Из-за тебя я сам опоздаю! У меня лекция по матанализу – первая пара!
Допив кофе, Дашка поставила чашку на стол.
– Так бы и сказал: опаздываю. А то мужика, видите ли, ему подавай.
Глеб отобрал телефон.
– Валяй, старик, – проговорил он в трубку. – Выкладывай, чем тебя осенило за ночь.
– Из области филологии… может, семантики, как угодно, – объявил Илья. – Этот японец, Ямото, возглавляет клан под названием Черная Саранча. Внимание, вопрос: почему этот клан так называется?
Глеб пожал плечами.
– И почему же?
– Старик, откуда я знаю? Но допустим, только допустим, что облако саранчи выглядит примерно так же, как те две девицы и киоскерша в темном тумане. Если тумана добавить и сгустить… Конечно, это лишь фантазия. Но, приняв ее как допущение, мы автоматически привязываем Куроедова к Ямото и к Ньюгартам. Через эту самую «субстанцию». Логично?
Переглянувшись с подслушивающей Дашей, Глеб пробормотал:
– Чтоб ты провалился, Гольдберг!
Даша крикнула в трубку:
– Иногда ты умнее, чем кажешься!
– Приятно слышать, – хихикнул Илья. – Обдумайте это а я побежал. – Раздались короткие гудки.
Глеб почесал трубкой нос.
– Да уж, идейка… Если она верна – значит, все три московских проявления «черной саранчи» имеют единый источник Следовательно…
– Любовь моя! – Даша указала на свои часики. – Мы чаще всех опаздываем, морда!
– Успеем, – заверил Глеб, набирая телефонный номер. – Быстрый звоночек Светке обещал.
Погрозив ему кулаком, Даша надела плащ.
2
Утро за окном было хмурое, опять накрапывал дождь Б просторной, шикарно обставленной, но неряшливой комнате на широченной кровати спали двое: коротко стриженный крепкий парень, демонстрирующий во сне ослепительно белозубую улыбку, и девица лет двадцати, крашенная под блондинку типа «черт меня побери». Судя по их виду, спали они крепко и в ближайшие часы вставать не планировали. На туалетном столике, однако, зазвонил сотовый телефон. На четвертом сигнале парень продрал глаза и, ругнувшись, воззрился на будильник Девица сквозь сон пробормотала:
– Не ругайся, Вась. Не надо ругаться.
Телефон продолжал тренькать.
– Что за жлобство? – проворчал парень. – Восьми, блин, еще нет!
Девица томно шевельнулась.
– Выруби мобилу и спи, – посоветовала она. – Ругаться-то зачем? Знаешь ведь, не люблю.
– Да не ругаюсь я, Нин! Просто заколебали уже! – Схватив трезвонящий телефон, парень рявкнул: – Ну чего?!
Девица натянула одеяло на голову.
– Ой, ну не кричи, Вась. Я не выспалась, а ты кричишь.
И, будто по ее команде, голос парня сделался тихим и дружелюбным.
– Привет, Француз! – зевнул он в трубку. – В такую рань, блин. Не спится, что ли?.. На работу тебе. Всем на работу… Ништяк Лежу. Пузо глажу. Ты-то как?.. Что короче? Вечно тебе короче… Не знаю никакого Куроедова… Без понтов. На хер он мне сдался?
– Вась, не ругайся! – высунулась из-под одеяла девица.
Парень накрыл ее подушкой.
– Исчезни. – И объяснил в телефон: – Я не тебе, Глеб Михайлович… Э… э, погоди! Че-то я не всосал… – Парень хохотнул. – Француз, не гони! Чтоб какой-то Куроедов на тебя наезжал… Ну?.. Во, блин!.. Глеб Михайлович, нет базара! Денька за два мы его пробьем… Ага, прямо щас. Вечно тебе прямо щас… О'кей, о'кей. Куда звонить?.. Во, блин! Когда мобилу заведешь? Хочешь, мы с Папаней тебе подарим? Скинемся по червонцу, – парень опять хохотнул, – еще на тачку новую наберется. О'кей, до созвона. – Дав отбой, парень задумчиво уставился на мобильник.
Девица протянула из-под одеяла ногу и погладила дружка по плечу.
– Ложись, Вась. Пошли всех подальше.
– Угу, щас.
– Правда, Вась, ложись.
Сняв ее ногу с плеча, парень отодвинулся.
– Нин, прошу тебя, помолчи.
Девица приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.
– А ты изменился, Вася. Очень изменился.
– И давно?
– С полгода уже.
– Ух ты! И что же со мной стряслось?
– Другой ты какой-то. Не дерешься, пить стал меньше. Даже не верится.
Парень покраснел до корней волос.
– Нин, не гони. Когда я дрался? – Он сжал руку девушки. – Может, это не я был, без понтов.
По щеке девушки поползла слезинка.
– Ты такой хороший, такой…
– Вот и ништяк! – перебил смущенный Василий. – Вот и не мешай работать! – Набрав на мобильнике номер, он дождался ответа и пробухтел: – Привет, Папаня! Все дрыхнешь?.. Завязывай, уже девятый час… Че ты лаешься? Стал бы я без причины… Папань, слушай: мне только что Француз звонил. Просил Куроедова прощупать, Владимира Сергеевича. Знаешь такого? Ништяк А я не знал, что ответить… Короче, Папань. Баклан этот пристает к жене Француза… Слушай, что ты ржешь? Козе понятно: стоит Глебу шевельнуть пальцем, и от этого муди… – Вася покосился на подругу, – от барана этого мокрое место останется. Но, Папань, ты ведь знаешь Француза…
Вася говорил по телефону около десяти минут. Девушка лежала, опираясь на локоть, и смотрела на него с обожанием.
3
Урок французского в 9-м «А», что называется, был в самом разгаре, когда дверь кабинета приоткрылась и в проеме показалось лицо генерала Рюмина. Убедившись, что Глеб его заметил, генерал тут же прикрыл дверь.
Глеб по-французски объявил классу:
