– Боже! – простонал Глеб. – Хотите, подарю вам револьвер?! Застрелите меня, и покончим с этим!
– Но из-за вашего выходного, Глеб Михайлович, педсовет наш…
– Зинаида Павловна, я бы с превеликим удовольствием. Но завтра в три часа я должен быть в ФСБ на допросе.
– Ну да, вы монгольский шпион. Прекратите свои шутки, Глеб Михайлович.
– Насчет шпиона разговора не было. Пока я подозреваюсь только в двойном убийстве. Надеюсь, это уважительная причина для неявки на педсовет?
Бровки директрисы поползли вверх. Она растерянно поправила шпильку, удерживающую жиденькую косу на затылке.
– О-о, вижу, вы серьезно.
– Придется вам без меня, – развел руками Глеб.
Директриса покачала головой.
– Вы не дослушали. Из-за вашего выходного педсовет я перенесла на понедельник, на четыре тридцать. Не отвертитесь. Уверена, до понедельника вы успеете вправить им там мозги. – И она пошла по коридору, цокая каблуками.
– На фиг я вам сдался на педсовете? – буркнул в досаде Глеб.
Директриса обернулась.
– Отчитаетесь о двойном убийстве. Наш коллектив это заинтересует. Еще обсудим некоторые нововведения нашего министерства. Но это так, между делом. – Она продолжила путь.
Хмыкнув, Глеб ринулся на первый этаж. У дверей раздевалки он застал одетую в плащ Дашу, которая постучала по циферблату своих часиков.
– Это называется «почти уже»?
– Зинаида задержала. – Глеб вошел в раздевалку, надел куртку и вышел. – Педсовет, оказывается, с четверга переносится на понедельник.
– Ну и как? – осведомилась Даша. – Ты ей всыпал?
Глеб мотнул головой.
– Скорей, она мне. Зинаида у нас – прелесть.
Даша фыркнула.
– А ты сомневался, дурак?
Они пересекли вестибюль и, простившись с охранником, покинули школу. Под моросящим дождем Даша поежилась.
– Бр-р-р! Раскроем зонт или пройдем между каплями?
– Между каплями, – ответил Глеб. – Но под зонтом.
10
С двумя портфелями в руках Гуля металась возле дерущихся. Смутно различая, что происходит внутри сумрачной кучи-малы, она не представляла, чем помочь Леньке.
Редкие прохожие по-прежнему обходили потасовку стороной, иногда возмущаясь, но не вмешиваясь. Что думали они о сумраке вокруг подростков, оставалось загадкой: комментариев по этому поводу не было. Только слышался порой все тот же бесплодный возглас «Куда смотрит милиция?»
Наконец в драке наступил перелом: «копченые» дрогнули. Серое облако потускнело, и трое неприятелей, унося его остатки, пустились наутек. Бежали они так быстро, что преследовать их Медведев с дружками даже не пытались. И «копченые», выкрикивая угрозы, беспрепятственно исчезли в переулке.
Гулиному взору предстали герои-защитники. Куртка на Лене была порвана в клочья. Сам он потирал ушибленное плечо, и под глазом у него красовался здоровенный фингал С возгласом «мамочки!» Гуля бросилась к другу. Остальные участники побоища тоже получили повреждения внешности и одежды.
Медведев из 10-го «А» с четырьмя юными качками исподлобья взирали на Леню с Гулей. Затем один из четверки, отбросив обрезок трубы, подошел и потрогал Ленин фингал.
– Ништяк, – сказал он, протянув для пожатия руку. – Заживет до свадьбы.
Дружки его засмеялись, пялясь на Гулю.
11
В «жигуленке» Даша поинтересовалась:
– Дозвонился до Светки?
Глеб включил зажигание.
– Наверняка.
– Что значит «наверняка»? Ты не уверен, дозвонился или нет?
– Я на урок опаздывал. Дозванивался Стас.
Даша положила голову мужу на плечо.
– Ладно. Адрес Курощупова для Светки не проблема.
– Смелая мысль. – Глеб отъехал от школьных ворот. – Горжусь вами, Дарья Николаевна.
– Поехидничай. – Даша куснула его за ухо. – Щас ам – и нету.
Глеб всмотрелся в окно.
– Либо откусывай, либо отпусти. – Он притормозил у тротуара. – Кажется, опять неприятности.
Даша проследила за его взглядом.
– Ленька с Гулькой… что там с ними?
– Пойду выясню.
– Я с тобой.
– Щас по рогам, в лоб и по уху. Поняла? – Глеб выскользнул из машины, тихо прикрыв дверцу.
Леня и Гуля стояли метрах в пятидесяти. Ни они сами, ни обступившие их Медведев с дружками учителя не заметили.
– Копченые ваще оборзели! – возмущался здоровенный пацан с обрезком трубы. – Весь район, прикинь, захапали!
– И давно? – спросил Леня.
– Дней десять уж. – Медведев удивленно воззрился на Леню с Гулей. – К вам они впервые, что ли, прицепились?
Леня и Гуля переглянулись.
– Как вам сказать… – пробормотал Леня.
Один из подростков фыркнул.
– Во терпило! Фонарь под глазом схлопотал и лопочет: «Как вам сказать, как…»
– Заглохни, Сева! – осадил его здоровяк. – Никакой он не терпило. Видал, как он копченого приделал? Зуб выбил, бля буду.
После короткого молчания Медведев кивнул на растерзанную Ленину куртку.
– Дома влетит?
Гуля тяжко вздохнула. Леня бесшабашно отмахнулся.
– Мелочи жизни.
В этот момент Глеб приблизился вплотную.
– Привет честной компании!
Компания замерла. Затем здоровяк крикнул:
– Француз! Линяем! – И вместе с Медведевым дал стрекоча.
Остальные, однако, продолжали стоять.
Глеб в несколько прыжков настиг сперва одного, затем второго беглеца и вернулся, держа их под мышками.
– Спокуха, ковбои! – объявил он, ставя подростков на ноги. – Никаких репрессий не последует – лишь деловой базар. Колитесь про копченых.
Медведев баском заканючил:
– А че мы-то? Копченые сами, – он кивнул на Леню с Гулей, – вон их грузили, бабло требовали…
– Коню ясно, – перебил Глеб, – теперь вы хорошие парни. Но растолкуйте, что здесь произошло. И что вообще происходит.
После хмурых переглядок и невразумительного мычания пацаны вкратце обрисовали положение вещей. «Придурки в сумраке», или «копченые», хозяйничали здесь так же, как в районе Саши Колесникова. Потирая переносицу, Глеб перевел взгляд с притихших Лени и Гули на Медведева с дружками.
