Глеб кивнул.
– Понял, спасибо. Придется за Дашкой присматривать. – Он поднялся с дивана. – Все? Тогда помчались.
Светлана продолжала сидеть.
– Еще кое-что. – Она помедлила. – Когда этот хрен залез в свою тачку, я сунулась в окно со стороны водилы и начала грамотно давить ему на мозги.
– Могу представить! – ввернул с улыбкой Глеб.
– Он, само собой, запсиховал, – продолжила Светлана. – И тогда… не считай меня фантазеркой, он стал окутываться чем-то вроде темного тумана или дыма… короче, как бы погрузился во мрак. Потом протянул ко мне руку мимо водилы… Глеб, рука его удлинилась, как раздвижная антенна, и меня толкнула. Ну и силища, я тебе доложу… И они уехали. – Светлана встала с дивана. – В общем, это все. Можешь послать меня к доктору.
Улыбка на лице Глеба растаяла. Он положил руку Светлане на плечо.
– Сычиха, ты будешь меня слушаться?
Светлана посмотрела ему в глаза.
– Буду. Что надо делать?
– Не приближайся к нему.
Серые глаза Светланы смотрели растерянно.
– Ты понимаешь, что происходит?
Глеб качнул головой.
– Нет. Но, конечно же, мне это не нравится. Нужно собрать информацию.
Светлана нахмурилась.
– Какого же хрена я должна разевать варежку?
Глеб нахмурился также.
– Я не говорю: не следи за этим Куроедовым! Я говорю: наблюдай на расстоянии, не суй нос в его машину и в другие интимные места! Разве не понятно?!
– Умеешь объяснить, – буркнула Светлана.
Они двинулись наконец к двери, надели куртки – и тут зазвонил телефон. Чертыхнувшись, Глеб сдернул трубку с холодильника.
– Ты еще дома! – возмутился голос Даши. – Каналья ты и бестия при том! Зинаида Павловна, слыхали, как я его отчитала? – Рядом прозвучала невнятная воркотня директрисы, затем – вновь голос Даши в трубку: – Дуй сюда, чтоб пятки сверкали!
– Как ты там? – полюбопытствовал Глеб. – Поклонники не одолевают?
Светлана усмехалась в дверях.
Даша ответила:
– Какие на фиг поклонники? Тут учебный процесс. Кроме Леньки с Гулькой, меня не одолевает никто.
Глеб хмыкнул.
– Против Леньки с Гулькой я бессилен. – Дав отбой, он вернул трубку на холодильник. – Вперед, Светка! Горю синим пламенем!
Они выскочили из квартиры и, захлопнув дверь, помчались вниз по лестнице. Затем, после короткого спурта, нырнули в красный «Москвич»: Светлана – на место рядом с водителем, Глеб – на заднее сиденье.
– Здравия желаю, товарищ майор! – проговорил он.
Алексей Калитин обернулся через плечо.
– Привет, Француз. Все торопишься куда-то?
– Гони в школу, Леш! – скомандовала Светлана. – Мигалку вруби: опаздываем!
Хмуро на нее покосившись, Алексей покатил со двора.
– Капитан Сычова, кто здесь начальник, я или ты?
– Ты, Леш, ты! Езжай шустрей!
– Если я начальник, Сычова, у меня вопрос: почему я тут извозчиком работаю?
Вопрос остался без ответа. Но, когда выехали на шоссе, Алексей все же врубил мигалку. А Светлана задумчиво произнесла:
– Меня вот что интересует: кто такие Ленька с Гулькой?
– О! – отозвался Глеб сзади. – Эт-то надо видеть!
10
После занятий Леня Рюмин и Гуля Шарипова направились к метро. Солнце скрылось в тучах, но стояла теплынь, и куртки на ребятах были распахнуты. В отличие от большинства одноклассников Леня и Гуля не носили за спиной ранцев – они шли, помахивая портфелями.
– Двигаем ко мне? – тряхнул чубчиком Леня.
– Питаться и делать уроки? – уточнила Гуля.
– Имеешь что-то против, восточная женщина?
– Скучновато, бледнолицый брат.
Леня выдержал паузу.
– Будешь капризничать?
– Еще не решила. – Гуля извлекла из кармана сотовый телефон. – Ладно, поставлю в известность кишлак, чтоб розыск не объявили. – Набрав номер, девочка принялась отпрашиваться по-таджикски.
Желтых листьев на деревьях было много, они падали при порывах ветра. Однако и зеленых листьев было немало, и они держались изо всех сил. Когда Гуля сунула телефон в карман, Леня осведомился:
– Как там, в кишлаке?
– Требуют, чтоб я берегла честь. – Гуля потянула его за рукав. – Пошли, полно уроков. Тебе еще стихи в стенгазету писать.
Леня хлопнул себя по лбу.
– Черт, была же светлая мысль! – Он потянул Гулю в противоположную сторону. – Пошли на автобус.
– Зачем?
– Поехали к Сашке. Помнишь малявку, с которым нас Глеб познакомил?
– Конечно. И что с того?
– Гуль, из него стихи прут вот так! – Леня щелкнул пальцами. – Помнишь, Глеб нахваливал?
Гуля смотрела на него сердитыми карими глазами.
– Рюмин, знаешь, ты кто? Ишачий ты сын.
– Но-но, мой папа не ишак, а чекист. Прошу не путать.
– За папу извиняюсь. Но сам ты… Этот Саша, по-твоему, спит и видит, как бы настрочить за тебя в стенгазету?
Леня разозлился.
– А по-твоему, я сам стихи напишу?! – Он постучал себя по лбу. – Не моя, Гуль, область!
– Тогда отболтайся.
– Ну да, у Виктории отболтаешься! Припомнит потом по случаю… Поздняк метаться. Едем к юному дарованию. – Леня зашагал к остановке.
Гуля его догнала.
– Адрес хоть помнишь?
– Если б не помнил, – буркнул Леня, – не вылез бы со стихами. Хватило бы ума.
Тут подошел автобус, и ребята, пробежавшись, в него вскочили. Ехать предстояло минут двадцать, до остановки «Дом игрушек», но свободных сидений, слава богу, хватало. Пропустив Гулю к окошку, Леня принялся развлекать ее беседой, состоявшей в основном из перемалывания мелких школьных событий. Когда они вышли из автобуса, моросил дождик.
– Могли бы завтра заехать, – поежилась Гуля.
– Нет уж. – Леня уверенно двинулся по асфальтовой дорожке, петляющей меж домов. – Если филонишь, надо филонить грамотно. Мало ли что случится завтра.
Они приблизились к дому, где проживал девятилетний поэт Саша. И картина, представшая их взорам, была, мягко сказать, удручающей. «Юное дарование» стояло, прижавшись к стене школьным ранцем, под ветвями желтеющего клена. В руках «юного дарования» билась перепуганная кошка, а трое мальчишек лет одиннадцати агрессивно на них наседали. На Сашу и кошку то есть. Один из агрессоров держал пластиковую бутылочку, наполненную, похоже, водой. Двое других – размахивали жестяными банками пива. И тот, у которого была вода, совал ее Саше в лицо.
