Книга Дрессировщик русалок, страница 9. Автор книги Анна Ольховская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дрессировщик русалок»

Cтраница 9

До нашего отъезда с дачи оставался один день, и малышка, предчувствуя очередное долгое расставание с папсиком, не отходила от Лешки ни на шаг. И, когда мобильник Майорова снова скомандовал построение, Ника схватила лежавший на шезлонге аппаратик и спрятала его за спиной.

– Никуська, хватит баловаться, – улыбнулся Лешка. – Это по делу.

– Нет, – помотала головой девочка, – не по делу. По делу сто раз в неделю не звонят.

– Ника! – Майоров подошел к дочери и протянул руку. – Дай мне телефон, пожалуйста.

– Не дам.

– Ника!

Я с изумлением наблюдала за происходящим. Лешка впервые в жизни всерьез злился на дочь, в голосе забренькало раздражение:

– Прекрати вести себя как избалованная девчонка! Это моя работа!

– Не ври!

– Что-о-о?! Ты как с отцом разговариваешь? Отдай немедленно телефон!

– Ага, а ты потом снова уедешь! И не возьмешь меня с собой!

– С чего ты взяла?

– Знаю! Ты ни разу не взял ни меня, ни маму!

– Отдай телефон!

А дурацкий рингтон продолжал надрываться. Ну и нудный человек господин Хасбулатов!

От мысленной характеризации известного режиссера меня отвлек вскрик дочери. Я повернула голову и…

Бледная до синевы Ника растерянно терла руку, в которой недавно был зажат телефон отца, а сам виновник торжества торопливо шел в сторону гаража, что-то вполголоса объясняя в трубку.

– Он что, ударил тебя?! – Я подбежала к малышке и присела перед ней на корточки.

– Нет, – Ника попыталась успокаивающе улыбнуться, – папа просто немного выкрутил мне руку, забирая телефон.

– Он что, совсем рехнулся?!

– Нет, мамочка, не злись на него, я сама виновата, – расстроенный шмыг носом. – Я просто не хотела, чтобы папа снова уехал. Очень не хотела.

Шмыг, еще один, огромные глазищи внезапно наполнились слезами, и ребенок, уткнувшись мне в грудь, горько расплакался.

Ну все, господин Майоров, вы допрыгались! Вам я настоятельно рекомендую идти в анус, а мы с дочкой возвращаемся в Москву!

И затеянная мной авантюра с поездкой в Турцию теперь более чем оправданна. Вы, любезный, скрытничаете, и я буду. Никому не расскажу, куда мы собираемся и зачем, ни Левандовским, ни Катерине. А Таньский – верный соратник по партии – вскроет тайну только при наличиии специального консервного ножа, именуемого форс-мажором.

Поскольку на дачу мы приехали на Лешкином джипе, мне пришлось вызывать такси, и больше всего я боялась, что Майоров вернется раньше, чем мы успеем уехать. Объясняться с ним мне не хотелось.

Всю дорогу до Москвы дочка тихонько сидела рядом со мной, прижавшись к моему боку и изредка всхлипывая.

К счастью, водитель такси, пожилой усатый дядька, оказался неразговорчивым, что большая редкость. Но еще большей удачей оказалось то, что славный дядечка не был поклонником радио «Шансон» и блатная романтика не разжижала мне мозг.

В салоне негромко звучало «Авторадио» и пахло еловым освежителем. Спасибо тебе, Господи, что не стал добивать нас с дочкой и послал нам этого усатого ангела, который еще и не курит!

Поскольку мы вернулись раньше обещанного, дома нас никто не ждал, Катерина уехала домой. В холодильнике тоже было пусто, и я решила смотаться в магазин за продуктами.

– Мама, я с тобой! – Ника услышала, как забренчали ключи от машины, и выбежала в прихожую.

– Да я быстренько, ты пока телевизор посмотри или в Интернет сходи.

– Не хочу, я с тобой! – Голос малышки снова задрожал. Да что с ней такое?

– Хорошо, поехали.

Мы спустились в подземный паркинг и сели в мою «Тойоту». Я включила зажигание и откинулась на спинку сиденья, дожидаясь, пока двигатель очнется от почти недельной спячки.

– Мам, – тихо проговорила Ника, устроившись на своем сиденье, – а давай Мая заберем у Левандовских. Я соскучилась. Или к ним уедем, прямо сегодня. Пусть поищет нас, поволнуется.

Кто поищет, я уточнять не стала.

– У меня к тебе встречное предложение, – я повернулсь к дочери и заговорщицки подмигнула. – Я тут решила в журналистику вернуться…

– А я знаю. Ты уже несколько месяцев пишешь.

– Откуда ты знаешь? Тебя же целыми днями нет, в своем центре одаренность шлифуешь?

– Ну и что? Я же все равно дома в отличие от папы, да и газеты со своими статьями ты приносишь. Я их, между прочим, прочитала. Все. Мне нравится, как ты пишешь. Ты у меня, мамуль, талантище необузданный!

– Не льсти матери, – я облегченно улыбнулась – кажется, ребенок больше не горюет, отвлеклась, снова стала прежней Никой-хитрованкой, а не слезливой барышней.

– Я правду говорю, тебе давно уже надо было вернуться в журналистику, а то ты уже на себя почти не похожа была. Почти превратилась в жеманную Коку.

– Кого? – ласково переспросила я, занимая удобную позицию для наказательных щекоталок.

– Коку, – хихикнула девочка, благоразумно отодвигаясь. – Это гламурное название московской курицы. Начала уже в ванной перья терять, баба Катя замучилась сток прочищать. Но зато после высушивания твоих перышек их набралось на хорошую подушку.

– И это любящая дочь! – трагически взвыла я, заломив руки. – Вот только что чудовищно унизила родную мать! А я-то думала, что есть кому на старости лет стакан воды подать!

– Во-первых, – Ника деловито шмыгнула носом, – у тебя не будет никакой старости лет, я тебя знаю, ты и в двести лет свой попный пропеллер в кладовку не уберешь…

– Прости, что?

– Попный пропеллер, – с готовностью повторила девочка. – Ну, то что у тебя в попе жужжит и от гламурной Коки спасает.

– Злыдня.

– Так есть в кого. А по поводу стакана воды – я что-то сильно сомневаюсь, что он тебе понадобится. Вот бокал мартини – это да, в это верю. Его подам, не волнуйся.

– Спасибо, утешила.

– Так мы едем в магазин или нет? По-моему, весь паркинг уже выхлопами нашей машины провонялся.

– Едем, – я аккуратно вырулила со стоянки. – И прекрати меня сбивать с мысли, она и так верткая и из-под ног все время выскальзывает.

– Кто?

– Мысль. Мама старенькая, маме трудно сосредоточиться, она все самое ценное в себе дочери передала, сама теперь обрывками былой роскоши перебиваюсь.

– Ключевое слово – перебиваешься. То есть сама себя перебиваешь. Напоминаю, мамсик, у тебя была мысль.

– Между прочим, – проворчала я, – даже у самых-пресамых особо одаренных имеется попа, по которой родители могут в случае необходимости настучать. И вообще, я передумала, не возьму тебя с собой, отправлю к Левандовским на дачу. Нечего маленьких девочек в авантюру втягивать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация