- Молодец, сынок, - произнес отец, - я знал, что ты вырастешь в настоящего мужчину.
- Но я не спас остальных, Ганс погиб, - возразил Арсений.
- Нельзя спасти всех. Ты попытался, тебе повезло, им нет.
- Я горжусь тобой, - из тумана позади отца вышла мать, она выглядела моложе, полнота исчезла, такой парень ее видел на свадебных снимках, ей тогда было всего восемнадцать.
- Мама, папа, - Арсений заплакал.
- Не плачь, сынок, - Иван положил ему руку на плечо. - Мужчины не плачут, мужчины огорчаются. Помни, мы любим тебя, у тебя впереди долгий путь, прощай.
Арсений открыл глаза, он по-прежнему сидел в противоперегрузочном кресле, за иллюминатором чернел космос усеянный многочисленными сияющими звездами. Парень склонился к навигатору и посмотрел курс, ему предстояло провести в шлюпке почти неделю.
Парень отстегнул ремень и встал, на полу прямо возле двери валялся ремень с кобурой, из которой торчала рукоять лазерного револьвера, автомата нигде не было видно, видимо, он потерял его, когда его оглушило. Подняв ремень, он опоясался, проверил заряжен ли револьвер. Барабан был полный, а в патронташе оставалось еще тридцать патронов. Открыв упрятанный в полу холодильник, Арсений оглядел содержимое, вода, еда. Достав бутылку, он открыл клапан и сделал несколько глотков, стало легче. Шум в голове почти исчез, зрение восстановилось, слегка подташнивало, но, скорее всего, это было результатом взрыва свето-шумовой гранаты. Парень достал паек и вскрыл его, еда и сон - вот лучшее лекарство, а самое лучшее – месть. Троттер заплатит за все, но не сегодня и не завтра. Арсений подождет, месть - это блюдо, которое подают холодным.
Глава вторая. Солдат
- Рядовой Лавров! - сделав три шага вперед и вытянувшись по стойке смирно, отчеканил парень.
- Вольно, рядовой Лавров, - улыбнулся старый полковник. - За битву на Калифорнии вас представили к Звезде героя. Вы приняли командование отделением когда погиб сержант, удержали стратегический плацдарм, давая остальным частям отступить и перегруппироваться. Благодаря вашей дерзкой контратаке, был захвачен прототип новейшего тяжелого танка. Ученые сейчас разбирают его по винтику, и вскоре мы будем знать как устроена эта жестянка и как с ней бороться. Спасибо сынок.
- Служу Красному поясу, - вновь вытягиваясь по стойке смирно, и поедая полковника глазами выкрикнул Лавр.
- Служи, парень, служи, - похлопал его по плечу полковник, - такие как ты, нам нужны. Звездуны наседают, нам все труднее их сдерживать. Но пока такие, как ты, на нашей стороне, им не победить. У тебя ведь еще два брата воюют?
- Уже нет, товарищ полковник, - в голосе парня проступила боль. - Они оба погибли на Малой Москве в битве за Ригу.
- Мне жаль, рядовой, в тот день погибло много хороших бойцов. Встаньте в строй.
Парень крутанулся на сто восемьдесят градусов через левое плечо и, чеканя шаг, вернулся к выстроившемуся посреди развалин города строю солдат. Хотя какой это строй? Одиннадцать человек. Все, кто уцелел из батальона Красных штыков.
- Что, Арсений, звезду отхватил? - раздался шепот слева.
- Пообещали, может, и дадут, если раньше не убьют.
- Сплюнь, дурак, - раздался звонкий голос справа.
Арсений скосил глаза, Ирма была признанным украшением батальона, красавица, которая заплетала свои длинные пепельные волосы в сложные прически, только чтобы не обрезать их и носить под тактическим шлемом.
- Похоже, тебе и лычки скоро навесят, - раздался шепот слева с едва слышимым французским акцентом.
- С чего ты взял? - прошептал в ответ Арсений.
- Слышал в штабе, - отозвался Жан, смотря вперед на усталого капитана в пробитой силовой броне, который толкал речь о павших героях. - Батальон на переформирование, сержантов всех выбили, вот Гена и представит тебя к званию.
Арсений на это ничего не ответил, на Калифорнии было «жарко», от батальона почти никого, не осталось но «звездунам» дали прикурить.
- Может, слышал куда нас? - прошептал Арсений.
- Слышал, - отозвался французский эмигрант, - на Большую Москву перебрасывают, там пункты переформирования. Думаю, недели две там проторчим, кабаки, девочки, теплое море.
- Наивный, - шепнула Ирма, прислушивающаяся к разговору. У Красного пояса и так частей мало, сформируют новую бригаду и бросят на передовую. Думаю, нам Крым светит, будут там тебе и девочки и море и хренова туча «звездунов».
- Разойдись, - скомандовал капитан, - погрузка через четверть часа.
Арсений присел в тени разрушенного почти до основания дома и закурил. Еще два дня назад их батальон штурмовал этот город, дорого далась Калифорния Красному поясу, а дороже всех Лос-Анжелес, столица планеты. Но ведь взяли, огромной ценой, но взяли. Да еще танк этот, ох сколько бед он наделал. В упор из граников били, снаряды плазмой начиненный рикошетили от силового поля и свечкой уходили в небеса.
Ирма присела рядом.
- Но Жан прав, походу, на тебя скоро реально лычки наденут, больше не на кого.
- Надоело все, - сказал в ответ на это Арсений, - просто надоело. Шесть лет идет война, шесть лет планеты переходят из рук в руки, это все равно, что вдвоем в карты на деньги играть: партия твоя, партия моя. Я уже полтора года воюю, пограничные планеты уже раза по три из рук в руки переходили. Какой в этом смысл?
Ирма пожала плечами.
- А у войны есть смысл?
Арсений отрицательно покачал головой.
- Но эта война просто безумие, комедия абсурда, и было бы смешно, если бы не стоила столько жизней. За полтора года батальон переформировывали восемь раз, бригаду шесть. Я даже перестал запоминать лица новобранцев, нет смысла. Мы просто пешки, которыми жертвуют ради высоких идей на которые всем плевать кроме правительств Квадрата и Пояса. Мы воюем за то чтобы наши дети говорили на русском языке, а звездуны воюют за то чтобы повсюду были их флаги и вся система принадлежала только им. Не мы на них напали, но благодаря их пропаганде именно мы зло в чистом виде. Диктатура им наша не нравится, - Арсений усмехнулся, у них она типа более правильная.
Все засмеялись.
- Войне скоро конец, - подсев рядом, авторитетно заявил Никита.
Арсений скосил глаза, красавчик, бабник, ловелас и совершенно никакой солдат.
- Все выдохлись, - продолжил Бабник свою глубокую мысль, - и «красные» и «звездуны». Просто скоро некому будет воевать.
- Быстрей бы, - устало заявила девушка, - хотя, что делать после того, как война закончится? Дома нет, из родных только отец, но он наполовину чужой. Так что, считай, что кроме, как воевать, я ничего не умею. С таким послужным списком мне только в пираты дорога.
Арсения передернуло.
