Господи, у него вдруг возникло чувство, как будто он сейчас пнул ногой котенка. Джонас не понимал, почему у него все время возникает именно это сравнение. В конце концов, она женщина, а не домашнее животное. То, чем она занимается, называется распутством. Понимает ли она это? Очевидно, не понимает. Тяжело вздохнув, он решил объясниться с ней.
— Ты не должна прикасаться ко мне… брать в рот… — сказал он и застонал от досады. — Это грех.
— Я ничего не украла, — ответила она. — Просто мурлыкала. Это лечение такое. Энергия ян отзывается на некоторые звуки.
Джонас снова застонал.
— Я — белый мужчина и богобоязненный христианин. Я не верю во всю эту вашу китайскую тарабарщину.
Она укоризненно посмотрела на него и произнесла, не скрывая раздражения:
— В исцеление не нужно верить. Его нужно просто принимать.
— Что ж, значит, я его не принимаю.
Маленькая Жемчужина слегка склонила голову набок. Похоже, его ответ несказанно удивил ее.
— Значит, вы хотите умереть?
— Конечно нет!
— Тогда почему вы отказываетесь…
— Потому что я — христианин!
Некоторое время она пристально смотрела на него, а потом покачала головой.
— Это слово мне непонятно.
Ему было трудно говорить. Это причиняло ему сильную боль. Поэтому Джонас решил немного помолчать и оценить свое состояние. У него, по всей вероятности, сломаны ребра и вывихнуто плечо — это самые серьезные травмы. Слава богу, что хоть остальное не сломано — так, просто царапины, синяки и ссадины.
— Когда это случилось? — спросил он.
Пытаясь понять его вопрос, она опять чуть-чуть наклонила голову.
— Как долго я был без сознания? Это все из-за тех людей, которые толпились у ворот вашего дома?
Она кивнула.
— Они напали на вас. Это случилось вчера, в полдень. Я разогнала их и принесла вас сюда. Для того чтобы вылечить.
Он невольно улыбнулся, услышав, с какой важностью она произнесла последние слова. Странно, но ее уязвленная гордость вызывала у него смех. Однако во всей этой ситуации не было ничего смешного.
— Ты всех разогнала? Но как тебе это удалось?
— У меня были помощники. А еще я подумала, что вас убили, — сказала она, поежившись. — Они решили, что ваш дух будет преследовать их и очень испугались.
Джонас задумался. Должно быть, его раны гораздо серьезнее, чем он предполагал. Она права.
— Они ушли? Они…
— Они не вернутся. По меньшей мере несколько дней их точно не будет. Я же сказала, что они испугались вашего призрака.
Похоже, напугать китайцев не составляет большого труда. Нужно воспользоваться этой их боязнью перед всякого рода привидениями и духами.
— Отправь сообщение на мой корабль. Пусть они пришлют людей…
— Я уже сделала это. Ваши люди охраняют наш дом, — спокойно произнесла она и, потупившись, добавила: — Примите мою благодарность.
Джонас пристально посмотрел на нее. Он не сделал ничего предосудительного, однако его избили до полусмерти прямо у ворот дома.
— Я должен уйти. Не стоит подвергать тебя опасности.
Маленькая Жемчужина быстро опустила голову, но он успел заметить, как округлились от ужаса ее глаза.
— Вам нельзя ходить. Вы еще слишком слабы.
— Мои парни понесут меня.
— По китайской части Шанхая? Вы навлечете беду и на себя, и на нас. Власти, конечно, смотрят сквозь пальцы на то, что вы свободно разгуливаете по Шанхаю, переходя из одной части в другую, но… не стоит искушать судьбу.
Джонас нахмурился. Куи Ю постоянно давал чиновникам взятки, и потому белого капитана не останавливали, когда он пересекал границу китайской части города.
— Если бы я мог увидеть бумаги господина Тена, то наверняка знал бы, кому нужно дать взятку, — сказал Джонас.
Маленькая Жемчужина покачала головой.
— Такие вещи никогда не пишут на бумаге.
Наверное, она права.
— Меня могут понести в паланкине. Я притворюсь…
— Вы обрекаете себя на верную смерть. Вы еще слишком слабы…
— Ты не хочешь, чтобы я уходил.
Она не ответила. Склонив голову и плотно сжав губы, женщина сидела, уставившись на свои колени. Он смотрел на нее и пытался придумать еще что-нибудь. Она должна отпустить его. Как же ему уговорить ее? Она вздрогнула, услышав какой-то шум во внутреннем дворе. Он тоже услышал чьи-то шаги и какую-то странную музыку, заглушавшую пение птиц. Маленькая Жемчужина повернула голову, так что правая сторона ее лица теперь была хорошо освещена.
— Тебя ранили! — воскликнул Джонас, увидев ее распухшую и посиневшую щеку. Ее ударили по лицу! Он почувствовал, как в нем закипает злость.
Женщина с грустью посмотрела на него.
— У вас что-то болит? — спросила она, не обращая внимания на его восклицание.
— Нет. Я имел в виду… твою щеку. Она распухла.
Маленькая Жемчужина кивнула.
— Я знаю.
— Тебе больно?
— У меня достаточно энергии кви, чтобы вылечить щеку, — сказала она и, опустив глаза, посмотрела на его член. Похоже, она действительно считает, что он, капитан Джонас, серьезно болен.
Закрыв глаза, он вздохнул и почувствовал, как Маленькая Жемчужина осторожно положила руку ему на бедро. Он весь напрягся и твердо произнес:
— Нет, спасибо тебе, Маленькая Жемчужина.
Она убрала руку. Значит, это правда. Белые люди не знают меры.
Открыв глаза, он удивленно посмотрел на нее.
— Что?
— Вы, белые, то бываете ненасытными, то вообще от всего отказываетесь, обрекая себя на мучительную и медленную смерть.
— Что? — воскликнул Джонас, на голову поднять не решился. Он боялся, что у него снова начнут болеть ребра. — Не смеши меня! Мы не умираем мучительно и медленно… Не умираем!
Маленькая Жемчужина кивнула. Сейчас она была похожа на печального мудреца. Он понял, что его слова обидели ее.
— Многие китайские мужчины ведут себя точно так же. Вы просто не осознаете значения своих собственных половых органов.
Джонас почувствовал, что начинает краснеть. Он считал неприличным вести разговоры на подобную тему. И все же не сдержался.
— Мы умеем… пользоваться, — запинаясь, возразил он, — мы знаем, как… В общем, мы знаем.
— Вы знаете, как совершать половой акт и как справлять малую нужду. Однако ваша энергия растрачивается впустую, ваша жизненная сила остается неиспользованной и в конце концов просто исчезает, — сказала она и, наклонившись вперед, прикоснулась к его руке. — Если хотите, я вас всему научу. Я покажу вам, как накапливать энергию ян для того, чтобы быть здоровым и жить долго и счастливо, — предложила она и, нахмурившись, добавила: — Если, конечно, быть христианином не означает быть монахом. Вам запретили прикасаться к своему дракону?
