Спустившись по лестнице, они повернули за угол и оказались в каком-то совершенно незнакомом месте.
— Такого в моих воспоминаниях не было, — прошептал Джонас.
— Да, — согласилась Маленькая Жемчужина. От неожиданности у нее даже перехватило дыхание. — Это… это Царство Небесное.
По традиции в каждом китайском доме должен быть «чунь хуп» — ящичек из тикового или розового дерева с восемью отделениями, которые наполняют различными сладостями. Он символизирует сладость жизни. Мои родители обычно наполняли свой ящичек орехами, чтобы им всегда сопутствовала удача; засахаренными семенами лотоса, которые означали желание иметь больше сыновей; «глазами дракона», потому что эти плоды сладкие и круглые; арбузными семечками для того, чтобы иметь больше детей; завернутыми в золотую фольгу шоколадными монетами, которые были символом богатства и достатка; засахаренными корнями лотоса, олицетворяющими вечную дружбу; засахаренными кусочками зимней дыни, чтобы их славный род продолжился в потомках; кокосовой наладить хорошие отношения между отцом и сыновьями.
Глава 20
Джонас замедлил шаг. От страха у него перехватило дыхание. Неужели это и в самом деле Царство Небесное? Он почти ничего не видел, однако то, что ему все-таки удалось разглядеть, наполнило его сердце радостью. Он слышал какие-то звуки — это была музыка, которую можно было пощупать, попробовать на вкус и даже вдохнуть ее удивительный, насыщенный аромат. Его глаза упивались буйством красок. Все стены в этой комнате были богато украшены. Но у него было такое чувство, будто все это лишь плод его воображения. Ему казалось, что если бы он захотел, то смог бы увидеть деревья, океаны, птиц и небо.
— Это Царство Небесное? — прошептал Джонас.
Стоявшая рядом с ним Маленькая Жемчужина кивнула в ответ.
— Мы — бессмертные.
Он испуганно посмотрел на нее.
— Мы что, умерли?
— Нет, мы просто стали посвященными. Перед такими людьми все преклоняются. Их все уважают, — ответила она.
Джонас увидел, как она ловко и быстро стала на колени и низко склонила голову. И только тут он заметил, что ее одежда тоже изменилась. Вместо блестящего шелкового платья голубого цвета на ней было одеяние необыкновенной красоты. Потоки света обвивали хрупкую фигуру женщины подобно сверкающим лентам, подчеркивая ее достоинства. В этом необыкновенном сиянии он вдруг увидел всю ее сущность.
— Маленькая Жемчужина, — прошептал Джонас, — ты действительно прекрасна.
— Ты тоже, — прошептала она в ответ.
Джонас удивился, услышав ее голос. Как же она может говорить, если ее лицо прижато к полу? Однако потом до него дошло, что они разговаривают друг с другом с помощью внутреннего голоса. Джонас вспомнил, что когда они были в доме ее родителей, то могли обмениваться мыслями, не произнося при этом ни слова. Он понимал, что думает о каких-то низменных вещах и пытается мыслить логически, а его сейчас окружает нечто сверхъестественное. Он ведь попал на Небеса. Как же он этого сразу не понял? Ему необходимо внимательно рассмотреть все, потому что другой такой возможности у него, скорее всего, не будет. Джонас стоял, смиренно преклонив колени, но после небольшой паузы все-таки решился поднять голову и увидел ангела.
— Добро пожаловать! — воскликнула неземная женщина и засмеялась. Она была такой же прекрасной, как и все, что их окружало, прекрасной не только телом, но и душой. Он видел ее гибкое, изящное тело, струящиеся рыжие волосы и руки, которые она широко развела, радушно приветствуя его. Он не сразу понял, что эта женщина хорошо ему знакома.
Джонас пытался повнимательнее всмотреться в нее, однако в этом не было никакой необходимости. Он узнал этого ангела.
— Мама! О-о… — пробормотал он и сразу обнял ее, потому что он всегда обнимал свою мать. И она тоже радостно обняла своего старшего сына. Для него это было настоящим чудом. Он испытывал благоговейный страх от той перемены, которая в ней произошла. Но его мать отошла от него и встала на колени перед Маленькой Жемчужиной.
— Приветствую тебя, Маленькая Сестра, — сказала она и, радостно улыбнувшись, коснулась плеча Маленькой Жемчужины.
Джонас дрожал всем телом, мысли в его голове путались. Он пытался осмыслить представшую перед ним картину: его мать и Маленькая Жемчужина обнимались, как две почтенные матроны. А ведь его мать совсем не ангел. Она — измученная и состарившаяся проститутка, потрепанная жизнью. Неужели она попала на Небеса? Это невозможно!
Он понимал, что нельзя думать о таких ужасных вещах, находясь в святом месте, и даже почувствовал, как тяжело у него стало на душе.
— Как ты здесь оказалась? — удивился он. — Это ведь китайский рай.
Возможно, это именно то место, куда после смерти попадают все проститутки? И не только проститутки, но и их сыновья? Здесь очень красиво, просто божественно красиво. У него кружилась голова, путались мысли, и он уже почти ничего не чувствовал и не ощущал.
Его мать-ангел приветливо улыбалась Маленькой Жемчужине, которая только сейчас решилась поднять голову.
— Здесь рады каждому вновь прибывшему, — сказала она ему и помахала рукой тем, кто стоял позади нее. Джонас увидел родителей Маленькой Жемчужины и всех ее прадедов и прабабок. Рядом с ними стоял старый священник, который часто прогуливался вдоль пристани, проклиная нечистую силу и порицая все пороки человеческие. Он также увидел матросов и проституток, которые уже давно умерли, а рядом с ними стояли епископ и какой-то член парламента. — Каждому, — повторила мать. — И сейчас здесь приветствуют тебя.
Маленькая Жемчужина ничему не удивлялась. Она по-прежнему пристально смотрела на его мать-ангела. Ей хотелось что-то сказать, и она открыла рот, но так и не проронила ни единого слова. Джонас знал, о чем сейчас думает Маленькая Жемчужина, и догадывался, что она пыталась сказать. Ей хотелось выразить благодарность. Там, где была темнота и холодный гнев, сейчас плескался искрящийся океан благодарности. Эта хрупкая женщина понимала, что ей больше нечего бояться, что ее простили. Она была так безмерно счастлива, что от избытка чувств даже лишилась дара речи.
Что касается Джонаса, то он безучастно смотрел на все, что происходило вокруг него, а в голове у него была полная сумятица. Его мать оказалась на Небесах. Он был очень рад за нее, хотя так и не смог понять, как такое могло случиться. Его мать стояла настолько близко, что он чувствовал связь с ее душой. Джонас понимал, что такое возможно только на Небесах. Он знал, что ее прошлое по-прежнему оставалось частью ее естества. Все, что она совершила, то, кем она была при жизни, то, как она обижала и причиняла боль себе и другим людям, — все это по-прежнему составляло ее сущность. Все ее грехи остались при ней. Они были частью этой женщины, и все-таки, несмотря на это, ее радостно приняли в свой круг добродетельные, высоконравственные и благородные люди. Она была такой ослепительно красивой и такой счастливой, что ничем не отличалась от других ангелов небесных. Она была такой же, как они, и при этом оставалась собой.
