Книга Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия, страница 33. Автор книги Александр Никонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия»

Cтраница 33

Я чешу затылок:

– Ну, ноги ладно, выгнули, вытянули. Молодые кости… А как вы порок сердца устранили? Это же невозможно!

– Возможно. Представьте, в сердце клапана не до конца перекрываются, просвет остается. Если сердце разъехалось в разные стороны, клапана растащило – это и есть порок. А если мы сердце вот так вот соберем «в кучку» – клапана будут перекрываться. И нет порока!

– А как изменить форму сердца?

– За счет изменения пространства внутри тела, за счет изменения формы грудной клетки. Сердце – как ходики: криво висят – плохо ходят. Повесьте сердце нормально, разбейте спайки, если они есть – и оно будет тикать точно. Бывают спайки сердца с перикардом, спайки с легкими, измененное положение. Если вы все это повыправите, многие проблемы уйдут… Вот смотрите – существуют в медицине искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Они позволяют вернуть человека с того света на этот. Сильное средство! Я говорю врачам: ну, так облагородьте эти методы, сделайте их рабочими! Почему вам обязательно надо, чтобы он подыхать-то начал?.. Если врач начинает массировать сердце руками с помощью непрямого массажа, он его смещает, деформирует, расправляет, помогает проталкивать кровь – так запускают остановившийся мотор… Но ведь то же самое можно делать, не дожидаясь клинической смерти!.. Ну, а если не удается устранить порок сердца полностью, я могу запустить компенсаторный механизм. Шум прослушиваться будет, но человек по-другому станет переносить нагрузки. На это уходит 7–8 месяцев.

– А денег сколько?

– Я не экономлю чужих денег, – улыбается Блюм.

…Некоторым может показаться, что это невозможно. В самом деле, какая связь между потрохами и тренажерами, то есть сложнейшей биохимией в тканях и простой физикой (механикой) опорно-двигательного аппарата? Ведь весь этот ливер внутри нас работает не своей внешней формой, а внутренним содержанием! Разве содержание зависит от формы? Ну, чуть-чуть перекосило сердце или почку из-за искривления позвоночника и таза. Какая им разница? Ну, сердце еще ладно, о-кей, оно там внутри нас шевелится и ему, допустим, нужно штатное положение, чтобы тикать без лишнего сопротивления, и чтобы не было спаек. Согласимся. Но печень? Почки?

Вместо ответа, медведеподобный Блюм огромными своими ручищами взял эфемерный пластиковый стаканчик и постучал здоровенным пальцем по его стенке возле самого донышка.

– Вот сюда присобачим трубочку, чтобы стекало. И будет нормально стекать. А теперь перекосим стаканчик.

Блюм чуть повернул стаканчик. Донышко немного перекосилось, и теперь воображаемая трубочка оказалась не в самой низшей точке емкости.

– Видите? Образовалась застойная область. Тут будут собираться комары, мухи. Болото. И чтобы оно не гнило, туда надо насыпать хлорки. Так медицина и поступает. В застойной зоне, которая образовалась из-за перекоса, мы имеем камнеобразование и размножение микробов, то есть хроническое воспаление. Врачи забомбили это воспаление антибиотиками, заглушили его. Радуются: вывели в ремиссию! Но убери антибиотики, и через некоторое время все вернется на круги своя. Случится обострение. Это называется фон, на котором происходит возникновение болезни. Каковой фон в данном случае есть просто неудачное расположение органа. То же самое происходит и со всеми прочими органами. И болезнями… Удалили человеку опухоль, забомбили его химией. Вылечили! Но потом его годами наблюдают в онкодиспансере – не вернется ли опухоль. А почему она должна вернуться? А потому что опухоль-то устранили, а фон, на котором она возникла, не устранили. Фон – это способ жизни человека (его питание, режим дня, образ мышления) и те перекосы, которые в нем есть – асимметрия внутренних органов.

Казалось бы, ну, перекошенный немного человек, ну и что? Это даже незаметно. Но работа нашего метаболического котла зависит от этих перекосов. Пустот внутри человека нет. Существует такая шутка медицинская: «Будем вам легкое оперировать, подрежем маленько». – «А у меня с легким проблемы?» – «Нет, просто печень уже не влазит». В организме – теснота. Органы развешаны на опорно-двигательном аппарате, и если он кривой, органам тоже нехорошо.

Асимметрия – страшная штука. Породистая лошадь – ровная, бежит прямо, никуда ее не заносит. А если лошадь годами ходила по кругу, воду из колодца качала, у нее внешние ноги ходили по большей траектории, а внутренние по меньшей. Отвяжите ее, и она будет кругами ходить. Она не заболела. Мы ей просто сбили симметрию. Когда-то каторжнику вешали гирю на ногу, он годами таскал эту гирю. И после освобождения, когда гирю снимали, потом всю жизнь ногу приволакивал. А ведь ему эту ногу не ломали, ему просто сбили мышечно-суставный баланс. У современного человека даже руки развиты неравномерно, мы почти все правши и считается, что это нормально. Но если бы мы ходили на четвереньках и припадали на одну – переднюю левую ногу, это было бы совсем ненормально! Первый хищник догнал бы такого убогого и съел. Природа асимметрию естественным отбором выкашивает. А цивилизация сделала нас асимметричными.

– Я думаю, то, что мы правши, связано с тем, что левое полушарие, которое отвечает за логику и решение точных задач, управляет правой рукой. Разумное животное – животное с сильной логикой. И, значит, правой рукой.

– Возможно, – кивнул Блюм. – Но природа выкашивает асимметричных и гиподинамичных – то есть уродливых и ленивых. К чему приводит любая травма? К двум вещам – асимметрии и гиподинамии. Заболела лапа – гиподинамия и асимметрия. Заболело ухо – асимметрия.

– Сломанная лапа заживет.

– Поздно! Асимметрия уже наработана. Правую больную лапу он берег, а на левую наступал с двойной нагрузкой. На одной ноге мышцы окрепли, на другой атрофировались. И само по себе это не устранится. Поэтому, когда ко мне попадает ребенок со сломанной ногой, мы гипсуем две ноги – чтобы не потерять симметрию. «Казенная» медицина этого не понимает. Потому что она пошла по другому пути – по пути массовости и аллопатии. Современный евро-американский стандарт медицины основан на том, что мы лезем во внутреннее пространство организма и там пытаемся рулить на биохимическом уровне – бомбим таблетками в надежде, что часть химии попадет туда, куда надо, и вызовет нужный эффект. А я лезу во внутреннее пространство руками. У меня других инструментов нет. Почему такая разница в подходах? Потому что для западной медицины главное – снятие симптомов и массовость. Симптоматическая медицина стала основной в мире, поскольку лежит в общецивилизационном – индустриальном – русле: она основана на науке и заводах (фармпредприятия), в этом ее сила. И там царит вполне логичный принцип: «нет симптомов без болезни». Вот с симптомами и борются. Но ведь это не значит, что все остальные виды медицины умерли, нет, они просто не смогли стать массовыми, бесплатными, бюджетными – все эти иглоукалывания, мануальные терапии, фитотерапия, у-шу… А медицина таблеток стала массовой, как массовая культура. Потому что там производство. И унификация.

В конце концов давление фармкорпораций на медицину стало невыносимым. Существует масса хороших и относительно недорогих методик, которые фарминдустрия просто давит. Давно клинически испытано, например, ультрафиолетовое облучение крови, хорошие результаты показаны. Но это чистая физика! Там нет места химической фарминдустрии. И потому метод широко не применяется. Его используют отдельные энтузиасты на свой страх и риск, получают прекрасные результаты. А остальные предпочитают травить таблетками. Это безопасно – для врача. А всякого рода нетрадиционные методики типа моей – риск для врача. Достаточно одной ошибки на тысячу человек – кто-то помер, – и тебя тут же закроют. А если люди помирают и получают осложнения и побочки от лекарств, это как бы нормально. Поэтому когда практикуешь нетрадиционные методы, нужно быть очень осторожным. Если ко мне приходит человек со смертельной болезнью и у меня шанс его вытащить 90 %, а 10 % за то, что он помрет, я его не возьму. На фиг мне это надо. Ведь если помрет – осадочек на имени останется, клеймо останется. Пусть он лучше помрет в государственной медицине, ей как с гуся вода, она пачками хоронит, ей можно. Соберут консилиум и спишут труп по всем правилам. Каждый день списывают. Я – другое дело. Я частник, с меня другой спрос. Поэтому у меня трупов нет. Труп – это сразу закрывайся.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация