Это был период, когда мы резко рванули вперед по отношению к мировой геронтологии. Именно тогда все и было впервые сформулировано – роль гормонов, роль свободных радикалов, теломеров, стволовых клеток, антиоксидантов. Все то, вокруг чего сегодня пляшет геронтология и успешно развивается, было сформулировано в Советском Союзе в этих вот стенах бывшими физиками и физхимиками.
Тодоров еще полвека назад показал, что если вводить мышам гормон роста, они дольше живут. Эти работы есть. Правда, на Западе сделали вид, что ничего не было, и «открыли» все это заново… Те самые теломеры, за которые дали Нобелевскую премию американцам, придумал в этих стенах Оловников. И пока его теория не подтвердилась, мы над ним потешались: придумал теорию обрезания концов!.. Короче говоря, в результате многолетней работы, которую проводили ученые всего мира, в современной геронтологии после проверки было отброшено множество гипотез и остались только вот эти четыре заложенных нами когда-то направления – теломерное, антиоксидантное, клеточное, гормональное. Как вы их назвали – «четыре теории старения».
– Четыре системных причины старения… И каждая нас убивает. Такое ощущение, что природа целенаправленно хочет нас извести! А вы куда смотрите? Вы занимаетесь старением уже пятьдесят лет! А горизонт бессмертия все так же далек. Где результаты, товарищи?
– Результат на лице, как говорится, – пошутил Мамаев, посвятивший всю жизнь борьбе со старением и состарившийся на этом пути. Я посмотрел на его морщинистое лицо и понял, что, видимо, двадцать лет, обещанных нам до бессмертия – чересчур оптимистический срок.
Наверное, будет нелишним, не особо углубляясь в детали, в общих чертах познакомить читателя с теми направлениями, которые были открыты молодой наукой о старении. И по которым смерть наносит нашему носителю скоординированные, разнонаправленные удары, от коих мы пока не можем уклониться.
Есть несколько принципиальных точек зрения на старение.
Первая. Старение – генетически запрограммированная штука. Наш носитель – «одноразовый». То есть эволюция специально заложила в него программы самоуничтожения.
Вторая точка зрения. Никаких таких программ эволюция не закладывала, и старение – просто постепенная порча восстановительных механизмов тела. С какого-то момента они перестают справляться с естественным износом, и носитель постепенно разрушается.
Третья точка зрения, стоящая несколько сбоку. У старения одна главная причина. Этой точки зрения долгое время придерживался теоретик от биологии Оловников, разгадавший причину смертности соматических клеток. «Есть монопричина и наша задача – найти ее», – говорил он.
Четвертая точка зрения: причин у старения много. И устранение одной из них разрушения носителя не отменит. Он будет неизбежно разрушаться по другим каналам.
Лично мне представляется справедливой первая точка зрения и четвертая. Смерть была запрограммирована эволюцией «нарочно». И многократно продублирована, чтобы не взломали «защиту».
Попробую прояснить. Одноклеточным можно быть и бессмертными. Но когда мы задумываем принципиально иную конструкцию – если мы хотим создать многоклеточное, нам нужна дифференцировка клеток, то есть их специализация. Это в лесу или примитивном племени дикари могут быть на все руки мастерами. А в организме и цивилизации нужна специализация. Один кузнец, другой гончар, третий крестьянин, четвертый воин… Воинам уже положено умирать.
Представьте, что вы, как начинающий Господь (Господь-дипломник), создаете какой-нибудь примитивный многоклеточный организм. У него должна быть оболочка – шкурка. Она контактирует с внешней средой, трется и потому истирается, тратится, портится, истончается, обкусывается хищниками или паразитами. Утраченное нужно восполнять. На смену утраченным клеткам приходят новые: мы же не можем остаться без шкуры, без защиты. (Именно так работает наша кожа – поверхностный слой клеток отмирает, отшелушивается, а ему на смену постоянно идут из глубины новые клетки. Время жизни клеток кожи – 3–4 недели.) Значит, специализированные клетки шкурки вами уже конструктивно задуманы как сменные, то есть смертные. Ну, а внутренние клетки могут пока быть и бессмертными. Как, например, половые клетки внутри нас. Принцип ясен: природе важно сохранить организм, поэтому она запросто жертвует его частью – отдельными смертными клетками, которые специально предназначены к «списанию в расход».
Теперь переходим на уровень выше. И попадаем на уровень вида. Природе важно сохранить вид как целое. И если для этого нужно пожертвовать отдельными особями, никаких проблем! Пусть дохнут! Главное, чтобы размножиться успели – тогда вид сохранится. Мы с вами – отдельные особи. И потому мы природе менее важны, чем наш вид в целом. Эволюция мыслит системно. Эволюция мыслит общими категориями. Эволюция мыслит категорией вида, а не особи. (А на более высоком уровне уже можно пожертвовать и видом для сохранения биосферы в целом.)
Следующая ступень – уже «искусственная эволюция», если можно так выразиться – цивилизация и государство. Для сохранения своей целостности и самости цивилизация запросто жертвует воинами и невоинами. Лишь бы сберечь накопленные знания и свою структуру. Люди – сменяемые клетки социального организма.
Как видите, смерть системна и присутствует на всех уровнях эволюции, как один из инструментов усложнения. Однако я уже писал, что наши мелкие эгоистические интересы противоречат системным. Мы – клетки социального организма – хотим стать бессмертными, как раковые клетки в биологическом организме. Удастся ли нам этакий финт? Что будет после этого с социальным организмом? И как далеко наука углубилась в изучении этого вопроса?
Как вы уже поняли, у нас сейчас имеется несколько теорий старения. Гормональная теория, выдвинутая более полувека назад ленинградским ученым Владимиром Дильманом, гласит, что в человеческом организме постепенно разрегулируется управление. Гипоталамус, который отвечает за эндокринную систему, регуляцию пищеварения и сердечно-сосудистые дела, постепенно теряет свои свойства, а именно – чувствительность к уровню гормонов. И начинает выдавать ошибочные команды. Отсюда и общая разбалансированность, приводящая к болезням и постепенно доводящая организм до полной неработоспособности. Непонятно только, отчего вдруг гипоталамус «сходит с ума».
Следующей версией старения является теория «мусора» или гипотеза перекрестных сшивок. Избыточная глюкоза вступает в реакцию с белками, образуя большущие и ни к чему не годные молекулы – клеточный мусор, который, постепенно забивая клетки, мешает их функционированию. Вообще-то, для того, чтобы разгребать этот мусор, у клеток есть специальный механизм. Но предполагается, что с течением времени он начинает работать все хуже и хуже, ткани теряют эластичность, отчего в первую очередь страдает сосудистая система. Да и кожа увядает. Это и есть старость. Если вы вспомните, о чем шла речь в главе про диабет, то сумеете взглянуть на проблему диабета с другой стороны: исходя из теории перекрестных сшивок, можно сказать, что излишний сахар в организме диабетиков резко ускоряет его старение, отчего диабетики и умирают на 8–15 лет раньше. Биологические часы в их организме начинают тикать быстрее…
