– Ну, осознал совершенное тобой преступление? – спросил прокурор.
– Нет, – спокойно ответил я.
– Как нет? – Они все на меня уставились.
– Так. Я не признал себя виновным на суде и сейчас не признаю. И никогда не призна`ю. Я был осужден незаконно. Я невиновен.
– Все понятно. Мы тебя не освобождаем.
Я был единственным из всей нашей группы, кто не прошел суд по УДО. Возвратились обратно. Все, с кем я был на суде, быстренько собрались, и через десять минут ноги их в зоне не было, «чао, бамбино, сорри». А я остался, что делать дальше, не знаю.
– Ты единственный за мою практику, кого не отпустили по УДО, – ко мне подошел Хозяин, который узнал о том, что произошло.
Я про себя думаю: «Что теперь? Деньги отдай обратно».
Но чтобы мент отдал деньги? Такого за историю Советского государства не бывало никогда. И он понимает, что он мне деньги отдать не может.
– Что же будем с тобой делать? Знаешь что? Будем ждать следующего УДО, а я тебя пока переведу в районную больницу в Марнеули. Будешь жить в больнице как больной. Я договорюсь.
Больничка располагалась в старом скособоченном двухэтажном здании на тихой тенистой улице. Была она совсем маленькой, палат на двадцать. У меня на одного была отдельная большая палата – все же я был заключенным, – но ко мне никто не заходил и с медицинским персоналом больницы я никак не пересекался. Я обследовал близлежащую территорию и в конце нашей улицы, буквально в двадцати метрах от больницы, обнаружил сказочную шашлычную. Через неделю повар уже готовил для меня по заказу: люля, лобио и шашлык, опять же: сыр, зелень, огурчики, помидорчики. Что еще нужно? Все хорошо, только одиноко. Я ждал, когда меня отпустят. Ко мне приехали грузинские ребята и привезли несколько ящиков вина и чачи, я их держал под кроватью. Два раза в день приезжал наряд из зоны, проверять, не сбежал ли я. На самом деле, они приезжали выпить и закусить, поэтому к моменту их приезда я на столике у себя выставлял бутылку или две и легкую закуску: сыр, зелень. Они выпивали и уезжали. Реваз навещал меня два раза в неделю, привозил домашнюю еду, книги, а то бы я с ума сошел от скуки.
– Сколько ты уже здесь живешь, в больнице?
– Три месяца.
– И когда следующий УДО?
– Не знаю, Хозяин пока ничего не говорил.
Вдруг он замер и уставился в окно у меня за спиной. Потряс головой, поставил стакан с вином на стол и со всей силы ударил себя кулаком в лоб, аж стук пошел по палате.
– Что случилось? – Я оглянулся на раскрытое окно, но ничего необычного не увидел, только деревья качали ветками, как всегда.
– Я подлец, Саба, прости меня, я подлец – Он зарыдал и начал бить себя кулаками в лоб.
То еще зрелище: сидит взрослый здоровый мужик, рыдает как младенец и изо всех сил лупит себя кулачищами по голове. Еле успокоил его, налил чачи, он выпил залпом, утер мокрое от слез лицо.
– Как я забыл? Мой одноклассник – начальник КГБ Марнеульского района.
– Плакать не надо. Что ты здесь сидишь? Давай, иди к нему.
Он убежал. Через час в дверь постучали, и в палату вошел мужчина в штатском. Хоть и грузин и в штатском, а по роже, по тому, как держится, все равно сразу видно, что он, как мама моя говорила, «из органов».
– Бялый? – спросил мужчина.
– Да, – отвечаю.
– Поехали.
– У меня проверка скоро, наряд приедет из зоны.
– Не волнуйтесь об этом.
Спустились вниз, у входа стояла черная «Волга». Мужчина открыл передо мной дверцу машину, сам сел за руль. Приехали в здание КГБ района. Водитель проводил меня до кабинета начальника. Когда я вошел, они с Ревазом сидели за столом, выпивали. Увидев меня, начальник встал, подошел ко мне, протянул руку.
– Константин Гелавани.
– Бялый. – Я пожал ему руку.
– Очень приятно. Скажи, до завтра потерпишь?
– Да.
– Завтра с утра суд будет. К двенадцати часам дня будешь свободен. А теперь простите, друзья, работать надо. Не беспокойтесь, все будет в порядке.
Что-то по-грузински сказал Ревазу, они обнялись, и мы вышли из кабинета.
– Если он говорит, так и будет. Не беспокойся, – сказал Реваз ободряюще, и тут плечи у него затряслись, лицо сморщилось, и он опять заплакал. Сел на стул в коридоре, схватился за голову, хорошо еще не бил себя кулаками. Честно, устал я от грузинской эмоциональности.
– Что сейчас?
– Ты же мог ни одного дня не сидеть! Как у меня вылетело из головы?!
На следующий день за мной опять приехала «Волга», и я на ней доехал до здания городского суда. Вошел, а там пусто, нет никаких заключенных, суда никакого нет. Оглянулся, увидел, что по коридору ко мне идет Гелавани. Завел меня в комнату. Там за столом сидели те же люди, что и в прошлый раз.
– Бялый? – спросил тот, что в центре.
– Да.
– Распишитесь. Вы свободны.
И мы с Гелавани вышли, он с ними даже не попрощался, головой не кивнул.
– Поздравляю. Слушай, я на три часа дня заказал ресторан, – он протянул мне бумажку с адресом. – Значит, из своих ментов кого хочешь позови. Кого не хочешь – не зови. Посидим, отметим.
На этой комитетской «Волге» я прямо из здания суда поехал в свою зону. Машина на начальство и охрану произвела впечатление разорвавшейся бомбы, ведь для них я по-прежнему в больнице лежу. Зашел в кабинет к Хозяину.
– В чем дело?
– Меня уже освободили, вот справка из суда.
– Каким образом? Я ничего об этом не знаю. – Я понял, что он доволен, еще бы, теперь ему деньги не надо мне возвращать.
– Все хорошо. В три часа начальник КГБ подполковник Гелавани приглашает меня и тех, кого я позову. Тебя возьму, – он мне больше начальником не был, поэтому я с ним разговаривал соответственно. Первый раз я к нему обратился на «ты». Раньше он мне «ты», а я ему «вы» говорил. – А твоего заместителя я видеть не хочу. Начальнику моего отряда тоже передай. И еще этому парню, Ясину, который со мной все время был.
– Да, все понял. Буду.
– Скажи охране, чтобы мои вещи собрали, я пока в машине подожду.
– Может быть, сам соберешь, попрощаешься с людьми?
– Нет, я здесь подожду, – у меня не было абсолютно никакого желания хотя бы еще один раз видеть эти рожи.
Они собрали вещи и принесли мне в машину. Еще вчера я был зэк, практически никто, а сейчас они мне в глаза заглядывали с подобострастием, ну как же, такой начальник большой – мой друг, и их приглашает.
– Ну, вы готовы ехать?
И мы на трех машинах поехали в город. Никто не знал, что это за место, никто про него никогда не слышал. Приехали куда-то на окраину, невзрачное здание, никаких вывесок. На входе нас встречал молодцеватый парень с военной выправкой. Реваз приехал вместе с Гелавани. Зашли. Огромный зал, метров сорок в длину и десять в ширину. В дальнем конце зала, у камина, человек с кочергой в руках разводил огонь. От одной стены до другой – гигантский стол, уставленный едой человек на сто гостей. А нас было всего семеро: комитетчик, мы с Ревазом и четверо ментов из колонии. За каждым стулом стоял официант, они отодвинули стулья, приглашая всех рассаживаться. Все во главу стола сажали комитетчика. Но он отказался.
