– Не положено. – Лена подошла ближе и протянула руку: – Не ожидала тебя тут увидеть.
Кольцов прижал к губам ее запястье, легонько потянул, и Лена оказалась на скамейке рядом с ним:
– Захотелось прогуляться, решил, что совместим это с возвращением с работы.
– Пойдем по бульвару?
– Да, заодно выставку глянем, там новая экспозиция.
С некоторых пор в их городе стало принято устраивать фотовыставки прямо на улице, разместив снимки на билбордах, установленных на центральном бульваре, и Лена почему-то подумала, что Никита неспроста ведет ее туда – наверняка его работы тоже есть. Но оказалось, что она ошиблась: работ Кольцова там не было, зато присутствовали работы его учеников. Никита критически рассматривал каждый снимок, иногда наклоняясь почти вплотную, и то и дело морщился. «Не нравится, – с тоской думала Лена, понимая, что ей весь вечер придется выслушивать его критические высказывания. – Я устала, и меньше всего мне сегодня нужны лекции о фотографии и композиции».
Но, к ее удивлению, дома Кольцов не произнес ни слова по поводу выставки. Он сам приготовил ужин, сам накрыл на стол, не высказав неудовольствия по поводу отсутствия скатерти, и Лена даже дышать боялась, чтобы не спугнуть это его благодушное состояние.
– Я очень соскучился, – произнес Никита уже в постели, – а ты выглядишь уставшей. Все в порядке?
– Да, все как всегда. Просто дело сложное. И не выспалась после самолета – сразу почти на работу пришлось ехать.
– Тогда засыпай. – Он поправил подушку под ее головой, и у Лены предательски защипало в носу: Никита так редко проявлял заботу о ней, что даже такое мелкое движение, как положенная в более удобное положение подушка, казалось ей волшебным.
«Наверное, Юлька не совсем права. Я ему все-таки небезразлична. Может, должно просто пройти еще какое-то время, чтобы он понял, что ему никто другой не нужен? – думала она, закрыв глаза и прислушиваясь к мерному дыханию засыпающего рядом Никиты. – Ведь человек привыкает. И он тоже привыкнет и поймет».
Но в душе она признавалась себе, что выдает желаемое за действительное и делает это весьма странным словом «привыкнет», как будто речь идет о животном. Не «любит», а «привыкнет»… Кольцов пробормотал что-то во сне и обнял Лену, притянул ее к себе, уткнулся лицом в шею сзади, и она все-таки не смогла сдержать слез, заплакала тихонько, боясь разбудить Никиту.
Утром Лена встала раньше, чтобы приготовить завтрак, и к тому моменту, когда проснулся Никита, стол уже был накрыт, а сама хозяйка собрана и накрашена. Кольцов сонно чмокнул ее в щеку, выпил стакан сока и ушел в душ, а Лена засыпала в ручную кофемолку зерна и принялась проворачивать ручку, почти сразу наполнив кухню ароматом свежемолотого кофе. Через оконное стекло уже довольно сильно припекало солнце, день обещал быть жарким, и перспектива сидеть в душном кабинете не особенно радовала. Еще меньше приятных эмоций приносила мысль о том, что после обеда придется ехать в СИЗО к Жильцову, которого вчера она решила не допрашивать. «Наверное, надо было брюки надеть, – думала Лена, высыпая кофе в джезву и заливая водой. – Только легкие я еще не гладила, а в костюмных будет жарко. Ладно, юбкой обойдусь, она вполне пристойной длины».
– О чем задумалась? – Никита, вытирая полотенцем голову, вышел из ванной и уселся за стол, чем несказанно удивил Лену – никогда прежде он не позволял себе выйти к завтраку в обмотанном вокруг бедер полотенце.
– С тобой все в порядке? Ты выспался? – обеспокоенно спросила она, и Кольцов рассмеялся:
– Решил попробовать что-то изменить в жизни.
– Напоминает анекдот о Штирлице, который высморкался в занавеску, получив из Центра разрешение немного отдохнуть, – заметила Лена, поставив перед Никитой чашку на блюдце.
– Будем считать, что это про меня. Ты в котором часу сегодня заканчиваешь?
– Пока не уверена ни в чем. Мне в СИЗО нужно, и я не могу спрогнозировать, как пойдет беседа. Но в районе семи часов уже точно освобожусь.
– Тогда я встречу тебя, и мы поедем на набережную.
– Да? Зачем?
– Хочу поснимать тебя.
Это было неожиданно: за все время отношений Никита ни разу не снял ее даже на телефон, не говоря уж о профессиональной аппаратуре. Лена и не рвалась в модели, но всегда было немного обидно – как будто он не считает ее достойной стоять перед его объективом. Определенно, Никита прилагал усилия к тому, чтобы измениться, и это не могло не радовать Лену.
Только бы это не обернулось чем-то похуже его обычных приступов раздражительности. Его настроение меняется так быстро, что она порой не успевает отреагировать, и в итоге ей же самой только больнее и хуже. А он на следующий день ведет себя так, словно ничего не произошло. С каждым разом ей все труднее это перемалывать.
– Ты не в кителе пойдешь? – спросил Никита, рассматривая ее голубую рубашку, похожую на форменную, и Лена отрицательно покачала головой.
– Нет. В СИЗО предпочитаю ездить в гражданском. Знаешь, люди там и так находятся в некомфортных условиях, и не все охотно идут на контакт, когда приезжаешь в форме.
– Честно говоря, я бы тоже предпочел разговаривать с женщиной в обычной одежде, если бы вдруг пришлось там оказаться, – усмехнулся Никита. – Тебе, кстати, голубой цвет идет, не замечал как-то.
«Конечно, ты не замечал. Ты вообще мало что замечаешь, если оно лично тебя не касается, – подумала Лена, и тут же оборвала себя: – Хватит! Порчу настроение сама себе, Никита ничего особенного не сказал, а я уже прицепилась, придумала, обиделась. Может, проблема все же во мне? В моих реакциях?»
– Значит, договорились? – еще раз переспросил Кольцов, уже стоя в прихожей.
– Да, конечно. Только ты все равно позвони прежде, мало ли что. Но я постараюсь…
Он чмокнул ее в щеку и вышел из квартиры, не дожидаясь, пока Лена обуется, чтобы выйти вместе, – Никита никогда не выходил с ней из подъезда, предпочитал сделать это в одиночестве. Первое время ее это удивляло и немного обижало – как будто он стесняется, что их кто-то увидит. Потом привыкла и к этому, списав все, как обычно, на непростой характер любовника.
К своему глубочайшему удивлению, на парковочной площадке Лена увидела машину Паровозникова и самого Андрея, курившего рядом. «Интересно, заметил ли его Никита», – сразу подумала она.
– Ну ты здорова спать, начальница, – выбрасывая окурок, буднично заметил Андрей. – Я тут уже битый час отсвечиваю.
– Так позвонил бы.
– Судя по выкатившемуся из подъезда мастеру фотосъемки, мой звонок был бы явно лишним.
– Андрей, не надо! – предостерегающе сказала Лена. – Не начинай, пожалуйста, у меня непростой день.
– Вот здорово, что у меня все дни простые, правда? У опера ведь что ни день – то праздник и развлечения! Садись, поехали.
– Куда?
