– И что? – Андрей был явно раздосадован отсутствием бурной реакции на сообщение. – Вполне нормальный ход, договорились, что порознь полетят, там встретятся – всего и дел…
– Возможно, ты прав…
– Ну что, дело можно закрывать, дама нашлась. Везет Таньке Судаковой, за что ни возьмется – все быстро и до точки. Не то что некоторые вот, – поддел Андрей, но Лена не отреагировала.
– Ты и тут прав. Но мне кажется, что все это не так просто.
– Ой, короче! Дело за-кры-то, понимаешь? Жильцова жива и здорова, подруга ее лучшая – тоже, по нашему профилю, соответственно, ничего нет, все, спим спокойно. А завтра явно будет что-то еще.
Лена согласилась, но внутри все равно была убеждена, что ничего еще не закончилось. Дело закрыто – а чего-то все равно не хватает…
Гипс с ноги сняли, но Лена все еще продолжала находиться на больничном. Ходить без костылей она пока не могла, но упорно занималась специальной гимнастикой, тренируя ногу. В конце августа вдруг нагрянула Воронкова – свежая, красивая, лучившаяся счастьем. Она позвонила Лене прямо из Домодедово, откуда вылетала, так как ехать ей было некуда – квартира сдана в аренду. Обрадованная Лена начала суетиться в кухне: к приезду подруги стоило приготовить что-нибудь вкусное. Когда через несколько часов Юлька буквально ввалилась в прихожую с двумя огромными чемоданами и довольно объемной дорожной сумкой, квартира наполнилась запахом домашней выпечки, на плите в сотейнике томились отбивные с грибами, а в кастрюльке доваривалась молодая мелкая картошка, привезенная накануне Андреем с местного рынка.
– Однако! – воскликнула Юлька, потянув носом воздух. – Да здесь встречают как на фестивале в Канне!
– Не знаю, как в Канне, не была, но в этом доме тебе по-прежнему рады, – улыбнулась Лена, отбрасывая костыли и обнимая подругу. – Как же я рада, что ты приехала!
– Смотрю, тебе помощь не помешает, – наклоняясь, чтобы подобрать «подпорки», как она выразилась, заметила Юлька. – Как нога-то?
– Пока не танцую.
– Это я переживу. Но ты на улицу выходишь?
– Только с тростью пока.
– Уже неплохо.
– Все, не стой тут, иди в комнату, располагайся, душ прими, если нужно, а я пока на стол накрою, – распорядилась Лена.
Подперев кулаком щеку, Юлька внимательно слушала раскрасневшуюся от вина подругу.
– Поверить не могу, что ты это сделала, – пробормотала она, когда Лена, задохнувшись, потянулась к стакану с соком. – Если честно, мне уже стало казаться, что ты никогда не сможешь посмотреть на эти отношения отстраненно и увидеть весь абсурд ситуации. Но ты молодец.
– Да не молодец я. – Лена с досадой отставила стакан. – Просто противно стало. Приходил сюда, когда подпирало, проводил ночь и снова удалялся в свою жизнь, в которой для меня не нашлось места. Вот и пусть. Я лучше буду одна, зато хоть, как ты справедливо заметила, остатки самоуважения сохраню.
– А Паровозников?
– А что Паровозников? Ты думаешь, что можно в одну реку дважды войти? – грустно спросила Лена. – Он меня очень поддержал после операции и до сих пор чуть не каждый вечер заезжает, но…
– А тебе что надо-то? – вдруг набросилась Юлька. – Чтобы он на одно колено упал и кольцо преподнес? Да после того, как ты его выставила отсюда, вообще удивляюсь, как он с тобой разговаривает. Я бы так не смогла. Видно, любит он тебя, но ты, конечно, иного мнения.
– Честно? Я об этом не думаю.
– Но и от помощи не отказываешься?
– Юля, я понимаю, на что ты намекаешь, но… – Лена поддела кончиком ножа поджаристую завитушку из теста на корочке пирога с рыбой, сунула в рот.
Воронкова терпеливо ждала, пока она прожует, надеясь, что хотя бы теперь ее подруга станет наконец-то честна с собой и произнесет вслух то, о чем наверняка думает все это время. Но Лена ее удивила.
– Знаешь, Юлька, что до меня дошло здесь недавно? Нечестно пользоваться чувствами человека. Я ничем не лучше Никиты в своем отношении к Андрею, понимаешь? Я его не люблю и вряд ли смогу, но мне приятно и удобно, что он есть. И именно так всегда поступал Никита – чтобы было удобно и приятно лично ему, а как там мне – неважно. Я не хочу быть похожей на него, это противно и непорядочно. Думаю, мне нужно честно сказать об этом Андрею, потому что он, кажется, снова начал на что-то надеяться, – не глядя в лицо подруги, проговорила Лена.
Юлька даже рот открыла от удивления – ждала чего угодно, кроме этого. Ленка, совершенно заурядная по нынешним меркам, уже не молоденькая, не завидная наследница – отказывалась от ухаживаний красавца Паровозникова потому, что никогда, видите ли, не сможет его полюбить… Чего-чего, а неспособности здраво оценить ситуацию у Лены порой хватало на двоих.
– Да ты спятила, что ли? – возмутилась Юлька.
– Понимаю, о чем ты. Будем считать, я что я недостойна Андрея, а потому не хочу ему мешать. Вина не осталось?
– Осталось. Но я все равно не понимаю…
– И давай на этом остановимся. – Лена разлила остатки по бокалам.
– Нет, почему, как только я планирую выспаться, непременно появляется Паровозников, будь он неладен? – ворчала у нее под ухом Юлька, возясь с мобильным. – Крошина, вставай! Это не мне звонят! – непочтительно ткнув подругу в бок, заявила она и сунула в протянутую руку Лены телефон.
– Да, слушаю, – хриплым голосом проговорила Лена.
– Разбудил? – поинтересовался Паровозников.
Лена глянула на настенные часы – половина восьмого.
– У тебя совесть есть?
– Есть, потому что в противном случае я позвонил бы тебе еще в два часа ночи. А так дал выспаться.
– Что случилось? – Лена села, предчувствуя недоброе.
– Я вчера в круглосуточном супермаркете видел Дарью Жильцову.
– Погоди-ка.
Лена бросила осторожный взгляд на лежавшую рядом Юльку, которая пыталась снова уснуть, сунув голову под подушку, тихо выбралась из постели и вышла в кухню, закрыв за собой дверь.
– Минутку, я кофе поставлю, – попросила она, засыпая зерна в кофемолку.
– Могла бы пригласить, кстати.
– Не могла бы. У меня Воронкова спит.
– О, Юлька приехала? – почему-то обрадовался Андрей. – А молчишь чего?
– Ты не спрашивал. – Поставив на плиту джезву, Лена устроилась рядом на табуретке, привычным уже жестом подвинув вторую под больную ногу. – Давай, выкладывай.
– Заехал я вчера в супермаркет в том районе, где квартира Жильцовых.
– Не буду спрашивать, что ты там делал в два часа ночи, – не удержалась Лена, и Андрей рассмеялся:
– Успокойся, был у Сашки Левченко, он после операции лежит.
– А что с ним?
