Надежда Николаевна задала вопрос по инерции и немедленно об этом пожалела.
Говорят, зануда – это человек, который на вопрос «как живешь» отвечает правду. Вадим, надо сказать, никогда занудой не был, но люди меняются. Не дай бог, начнет сейчас жаловаться на судьбу, на погоду, на поставщиков и правительство. Помочь Надежда все равно не сможет, а просто так слушать – времени совсем нет, нужно мужа собрать в дорогу. Хоть на три дня человек едет, и не в лес глухой, а в столицу, но надо и белье положить, и рубашку свежую, и еще разные мелочи вроде аптечки. Мужчина о таком, понятно, никогда не вспомнит.
– Да есть одна проблемка, – протянул Вадим и вдруг посмотрел на Надежду просветленным взглядом: – Слушай, Надя, а ведь ты могла бы мне помочь!
– Если прямо сейчас, то никак, – отрезала Надежда. – Муж в командировку уезжает, надо проводить.
– Можно тогда я к тебе вечерком загляну? Поговорить надо.
Казалось бы, что здесь такого? Зайдет человек на минутку, они выпьют чаю, поговорят. Но Надежда насторожилась.
Все дело было в бдительной соседке Антонине Васильевне. Большую часть времени та проводила дома, а если изредка и спускалась на улицу, то предпочитала отираться у подъезда.
Ходить далеко она не могла по причине преклонных лет, поэтому была полностью в курсе всех событий в доме. А уж жизнь обитателей своего подъезда Антонина Васильевна знала досконально. И щедро делилась этими знаниями с окружающими.
Надежда Николаевна представила, как завтра утром Антонина будет взахлеб рассказывать соседкам, как, не успев проводить мужа, она, Надежда, немедленно позвала постороннего мужчину. И как соседки мигом разнесут эту потрясающую новость не только по двору, но и по всему району. Что с того, что у Надежды репутация приличной замужней женщины и возраст, скажем так, не самый располагающий? Когда сплетницам такое мешало? И что самое ужасное, потом ведь не оправдаешься.
– Нет, – решительно сказала Надежда, – уж лучше я к тебе зайду.
Квартира у Вадима была большой, просторной и светлой, явно не так давно после дорогого ремонта. Две комнаты – спальня и кабинет. В той комнате, которую она мысленно назвала кабинетом, стояли письменный стол и компьютер. И еще там были полки с книгами, немного, правда. В другом углу – диван, два кресла и телевизор, стало быть, Вадим использует это пространство и как гостиную тоже. Ничто здесь не напоминало о присутствии женщины. В спальню Надежда, понятно, заглянуть постеснялась, а на кухню ее не приглашали.
Кабинет ей понравился: все просто и функционально. Она сама не очень любила статуэтки на полках и стены, увешанные фотографиями в рамках.
Впрочем, одна фотография здесь была. На столе в дизайнерской рамке стоял снимок – Вадим в компании довольно интересной женщины. Снимок был сделан лет десять назад, Вадим на нем моложе и изящнее. Женщина тоже была худенькой, да еще одета в обтягивающие лосины и трикотажную майку. И кепка такая, что козырек закрывает пол-лица. Волосы завязаны в хвост. Загорелая, подтянутая, одежда хоть и простая, но видно, что дорогая. На отдыхе они где-то – вон сзади на снимке горы виднеются.
– Кофе? – светски предложил Вадим.
– Упаси бог на ночь! – испугалась Надежда. – Я спать не буду!
– Тогда чаю, воды минеральной или, может, чего покрепче? – прищурился Вадим.
– Слушай, что ты как секретарша у маленького начальника передо мной стелешься? – рассердилась Надежда. – Говори, зачем звал.
– Почему у маленького начальника? – удивился Вадим.
– Потому что у большого начальника секретарша себе цену знает. Ей с посетителями любезничать не нужно, они сами перед ней заискивают.
– Вот за что я тебя, Надя, всегда уважал, – усмехнулся Вадим, – так это за точные формулировки. И за наблюдательность. Вижу, что ты не утратила эти качества с…
– С возрастом? – перебила Надежда. – Говори, не стесняйся. И выкладывай наконец, за каким бесом тебе вдруг понадобилась немолодая домохозяйка.
Цокая когтями по паркету, в комнату вошел кокер и запрыгнул на диван к Надежде.
– Это моя жена, – сказал Вадим и взял в руки фотографию.
– Которая? – съехидничала Надежда. – Первая, вторая или уже третья?
– Вторая, – спокойно ответил он. – А третьей пока нет, не исключено, что и не будет.
Он снова надолго замолчал.
– Слушай, – Надежда заерзала на диване, так что кокер Сеня, успевший задремать, удивленно поднял голову, – ты не мог бы изложить свою просьбу быстрее? У меня, понимаешь, дел много.
– У тебя муж уехал, какие дела, – начал было Вадим, но Надежда глянула на него грозно и начала уже подниматься с дивана. – Ладно, – сдался Вадим. – Только я кое-что сначала объясню.
Он заходил по комнате.
– Мы прожили с Ланой шесть лет. Даже почти семь.
– А почему развелись? – не утерпела Надежда.
– Почему? – Вадим посмотрел на нее растерянно. – Знаешь, если честно, я и сам не знаю. В смысле, теперь не помню. А тогда, конечно, были какие-то причины. Характерами не сошлись, еще сын у нее от первого брака… У нее первый муж кинорежиссер, очень рано умер.
– А общих детей у вас не было?
– Не было. Она не хотела, а я не настаивал. Теперь жалею: были бы дети, мы не развелись бы. В общем, расстались мы по-хорошему. Имущество не делили, я у нее не был прописан, так что на машине и уехал. Она осталась с сыном. Мы перезванивались, иногда даже ходили куда-то вместе по старой памяти. – Вадим вздохнул, помолчал немного и продолжил: – Лето подошло, она уехала куда-то отдыхать. Мы к тому времени оформили развод, потому как мне нужно было эту квартиру купить – сама понимаешь, чтобы потом проблем не было. Я материну однушку продал, денег добавил, и вот, – он развел руками.
– Хорошая квартира, – одобрила Надежда.
– В общем, приезжает Лана из отпуска, вся светится. Я, говорит, замуж выхожу и уезжаю. Я так и сел. Куда, говорю, за границей жениха нашла, что ли? Нет, она смеется, ближе. Оказалось, отдыхала она у нас в области, познакомилась с мужиком и влюбилась. Мне, конечно, вроде обидно. Что, интересуюсь, за мужик? Оказалось, бывший мент, теперь бригада строителей у него, дома загородные строят. Как-то я насчет бывшего мента засомневался. Подумай, говорю, хорошенько, как бы потом не пришлось жалеть. А она и слышать ничего не желает – люблю, мол, его без памяти, если не он, то никто и никогда.
– Ничего себе, – поразилась Надежда. – А позволь спросить, лет тогда твоей бывшей жене было сколько?
– Слушай, восемь лет они женаты, плюс еще год… Сорок один, выходит, тогда был.
– Угу, – кивнула Надежда, – я почему спрашиваю: как-то не идет такое поведение сорокалетней женщине. Познакомилась, влюбилась с первого взгляда, замуж собралась… Не девочка вроде, надо серьезнее к замужеству относиться.
