– Боже милостивый, – молила я. – Помоги нам обеим… сделай что-нибудь.
Я похлопала Элис по плечу, чтобы разбудить, и зажгла ночник у ее крохотной кровати.
– Это я, Роберта, – шепнула я, стараясь придать голосу веселые нотки.
Лицо Элис озарила улыбка. В темноте ночи она казалась странно многообещающей.
– Опусти мои перила, милая, – попросила она. Затем подтянула ноги, чтобы освободить для меня место, и похлопала по нежно-розовому покрывалу, взбивая его, чтобы я могла сесть на край постели.
Я присела между Библией и требником. Они были разложены в ногах кровати, словно коврик с надписью «Добро пожаловать!».
– Я припасла для тебя кое-что с ужина, – сказала она, доставая из тумбочки две ванильные вафли в бумажной салфетке.
– Элис, это же мои любимые! – выдохнула я. – Ты не забыла!
– Загляни за занавеску. Там для тебя есть еще кое-что.
В коробке из-под резиновых перчаток, обернутой в веселенькую бумагу, стояла баночка с саше. Элис помешала его пальцем, чтобы выпустить на волю пряный аромат.
– Корица, – пояснила она. – Чтобы у тебя на кухне всегда вкусно пахло.
Накануне вечером я пила дорогой кофе с печеньем за столом, накрытым старинной кружевной скатертью и сервированным тончайшим хрусталем и фарфором. Идеальная картинка, которая через несколько месяцев будет красоваться на обложке глянцевого журнала о декоре. Но все это не шло ни в какое сравнение с искренним жестом Элис, ведь она делилась последним, что у нее было.
Внезапно тоска в моей душе сменилась умиротворением от осознания простой истины: дом там, где твое сердце, он с тобой повсюду, где бы ты ни был.
Это была одна из наших лучших встреч с Элис. Мы вспоминали ее старый дом и благодарили Господа за новый. Она с волнением сообщила мне, что ведет кружок рукоделия, а я радостно приняла ее совет по выбору обоев в мою комнату. Когда пришла пора уходить, Элис заковыляла вслед за мной по длинному коридору.
– Обо мне здесь прекрасно заботятся, – заверила она меня. – Даже газонокосильщика искать не нужно.
Я направилась к машине, а Элис остановилась в дверях. На ней был новый халат, который я ей привезла. Она помахала мне и послала воздушный поцелуй. Уходя, я краем глаза увидела, что она уже смеется вместе со своей новой семьей. Молитвы и ее искреннее гостеприимство сделали свое дело. Сердце Элис нашло свой дом, а вместе с ним – и мое.
Притча о двух городах
Путник пришел в большой город и спросил сидящую у дороги женщину:
– Какие люди живут в этом городе?
– А какие они были там, откуда ты пришел?
– Ужасные, – ответил путник. – Злые, бесчестные, в общем, отвратительные.
– Что ж, – сказала женщина, – таких ты найдешь и здесь.
Едва ушел первый путник, как появился второй, и тоже спросил о жителях города. И снова старуха попросила его рассказать о людях там, откуда он пришел.
– Хорошие люди: честные, трудолюбивые, щедрые. Мне было жаль с ними расставаться, – сказал путник.
– Значит, ты встретишь их и в этом городе, – молвила мудрая женщина.
А русалкам куда?
Что подходит одной душе, не подойдет другой. Может быть, то, чем вы занимаетесь, покажется окружающим странным.
Эйлин Кэдди, писатель
«Великаны, колдуны и гномы» – так называлась наша игра.
Родители ушли по своим взрослым делам, оставив на меня 80 детей в возрасте от 7 до 10 лет. Я собрал эту армию в церковном зале и объяснил правила игры. Играют почти как в «камень-ножницы-бумага», только процесс немного сложнее и предполагает более обдуманные ходы. Но в конечном счете все сводится к обычным догонялкам, где все бегают и кричат до тех пор, пока становится совершенно не понятно, кто на чьей стороне, кто победил, а кто проиграл. Распределить целую ораву галдящих школьников на две команды, рассказать про игру, обговорить индивидуальный имидж команд не так-то просто, но мы взялись за дело с правильным настроем.
Когда общий ажиотаж достиг предела, я крикнул:
– Теперь вам нужно решить, кто вы: ВЕЛИКАН, КОЛДУН или ГНОМ!
Все загомонили, определяясь, и среди этой куча-мала я вдруг почувствовал, как меня кто-то легонько дергает за штанину.
Маленькая девочка, глядя на снизу вверх, серьезно спросила:
– А русалкам куда?
– Русалкам? – переспросил я после долгого – очень долгого! – молчания.
– Да. Видишь ли, я – русалка.
– Русалок не бывает.
– Еще как бывает, я же есть!
Она не относила себя ни к великанам, ни к колдунам, ни к гномам. Она уже выбрала свою категорию и не собиралась стоять в сторонке, пока другие играют, – она была твердо намерена участвовать, не поступившись своим достоинством и личностью. Осталось лишь определить место русалок. То, что оно найдется и что я знаю, где оно, не вызывало у нее сомнений.
Но где же оно – место для русалок? Для тех, кто не похож на других, кто не вписывается в общепринятые нормы и не помещается в стандарты и рамки? Ответ на этот простой вопрос – залог успешной организации школы, нации и целого мира.
Что я ответил? Что ж, мне иногда удается дать правильный ответ:
– Место русалки – здесь, рядом с Морским царем! (Вернее, рядом с его Шутом, подумал я про себя.)
Так мы и стояли, взявшись за руки, вместе проверяя выстроившиеся перед нами отряды великанов, гномов и колдунов.
Это неправда, что русалок не бывает. Во всяком случае, одну из них я знаю лично – ведь я держал ее за руку.
Роберт Фулгам
Прислано Рашон С. Гетер
Пират
Мы видим вещи не такими, каковы они есть, а такими, каковы мы сами.
Анаис Нин, писатель
Однажды, когда миссис Смит сидела в приемной у врача, в кабинет вошли маленький мальчик и его мама. Миссис Смит обратила на него внимание, потому что на одном его глазу была повязка. Она поразилась тому, с какой небрежностью он относился к потере глаза.
В тот день пациентов было много, так что миссис Смит успела поболтать с матерью мальчика, пока он играл с солдатиками. Сначала он сидел тихо, расставив своих солдатиков на подлокотнике стула. Затем так же тихо перебрался на пол, поглядывая на маму. Наконец миссис Смит решила спросить мальчика, что случилось с его глазом. Он задумался, затем приподнял повязку:
– Ничего с ним не случилось, просто я пират! – и продолжил играть.
