Ждать и догонять – такая мука,
Что не пожелаешь и врагу.
Ждать тебя и догонять разлуку…
Господи, я больше не могу!
Эти строчки из стихотворения Анны неотвязно звучали у Алексея в голове, повторяясь снова и снова. И ничего больше, лишь слова в пустоте.
Где-то в полседьмого запрыгал мобильник. Наконец-то! Алексей схватил трубку.
– Заждался? – бодро поинтересовался Виктор.
– А ты как думаешь? Ну что там, как? – заметался по комнате Алексей.
– Встреча прошла на уровне, похоже, мадам ничего не заметила. Она сейчас повисла на Грише – не оторвешь.
– Что она собой представляет?
– Если честно, баба – высший класс! Таких красоток еще поискать, холеная вся такая, томная. На уголовницу никак не тянет, на мошенницу тоже. Глуповата она, по-моему, для этого.
– Почему ты так считаешь?
– Да она как Гришуню увидела, в смысле – тебя, так от нее осталась только липкая сладкая лужица. Нашему орлу, похоже, и напрягаться не надо будет, чтобы ее в койку затащить, она мысленно уже там. Меня быстренько так выпроводили, причем Григорий Бенедиктович слюной просто захлебывался.
– Ничего не понимаю! – Алексей озадаченно потер лоб. – Неужели вся эта свистопляска была затеяна только ради того, чтобы переспать с Майоровым? Или мадам тупо рассчитывает, что меня можно повязать сексом? Но зачем? Ладно, подождем развития событий. А кстати, она разговаривала нормальным голосом или все еще шипела?
– Ну, я бы не назвал это шипением, – хмыкнул Виктор, – скорее, сексуально шептала, знаешь, так, с придыханием. Даже меня слегка проняло, а про Таратайкина и говорить не приходится.
– Самцы! – высокомерно заключил Алексей.
– Ой-ой-ой, а сам-то кто? Пушистая самочка? Может, тебе какого стриптизера прихватить, чтобы он тебя утешил? – резвился его помощник.
– Хамим, значит. Причем откровенно и неприкрыто, – Алексей был суров. – Ну что же, придется мне кое-кого из моего коллектива, не буду конкретизировать – кого именно, хорошенько напоить и подбросить на гей-тусовку. Там этому умнику все и объяснят – кто он и что он. А то ишь ты – шефа самочкой обзывать!
– Меня? На гей-тусовку? – ужаснулся Виктор.
– Тебя, догадливый ты мой, тебя.
– Простите, шеф, не буду больше, мамой клянусь! – заголосил несчастный.
– То-то же. Ладно, прощаю. Дуй ко мне, подождем, чем там дело у голубков наших кончится, а заодно я тебе прочту лекцию на тему: «Самец и мужчина – близнецы-братья, но не одно и то же. Иногда».
– А пиво будет? – безнадежно вздохнул Виктор.
– Если купишь – будет.
Виктор ввалился в квартиру с огромными пакетами в руках, в которых позванивали бутылки. Он знал, что Алексей терпеть не мог баночного пива, предпочитая только разлитое в стеклянную тару. Еще в пакетах оказалось несметное количество чипсов, орешков, сухариков, вяленой рыбы и даже упаковка замороженных креветок.
– И что все это значит? – поднял глаза от рассыпанной по столу снеди Алексей.
– Это я от волнения, – почесал затылок Виктор. – Ходил по залу, сметал в корзину все, что к пиву. Задумался, отвлекся, вот и не рассчитал. Перестарался слегка. Вы уж, барин, не гневайтесь, на конюшню пороть не посылайте!
– А это мысль! Жаль, конюшни под рукой нет, а то сейчас не помешало бы тебя вожжами или чересседельником – чем там обычно охаживают?
– Плетьми обычно, барин, – шмыгнул носом Виктор.
– Плетьми, говоришь? – внимательно посмотрел на него Алексей. – А еще ты при этом, вероятно, в наручниках, прикован цепью к столбу и в кожаном ошейнике. Я угадал, шалун? Так вот нетушки. Сначала дело, а удовольствие потом.
– Один – один! – рассмеялся Виктор. – За самочку отомстил. Ну что, пойду я креветки вариться поставлю.
– Давай-давай, я в тебя верю. А я пока пиво дегустировать начну. Будем ждать. Скоро, думаю, пойдут звонки от Шуры.
Но первый звонок раздался очень не скоро. Они выпили почти все пиво, уничтожили креветки и треть остальных запасов, посмотрели пару серий «Пси-фактора», когда наконец запищал мобильный Алексея. Было уже одиннадцать вечера.
– Здрасьте еще раз, – возбужденно зачастила Шурочка, – это я.
– Ну, что там происходит? – не скрывал нетерпения Алексей.
– Фифа вышла пять минут назад после того, как к студии подъехало такси. Наверное, они вызвали по телефону. Села в машину и укатила. Гриша вернулся в студию. Вид у него довольный до безобразия. И знаете, Алексей, у меня такое чувство, что я эту фифу где-то видела.
– Ты уверена?
– Пока не совсем. Следом за ней поехала Дина, она классно водит машину, лучше всех в нашем клубе.
– Не упустит?
– Да ну что вы! Никогда в жизни! Да ради вас она…
– Стоп, стоп, это лишняя информация. У нее есть мобильник?
– Да. Она мне отзвонится, когда доведет фифу до места.
– Замечательно. Можешь сворачивать оцепление у студии, отдыхайте. Да, только возле дома, где остановилась интересующая меня дама, должен с утра пораньше кто-то дежурить. Лучше бы, конечно, всю ночь, но я же не изверг, чтобы заставлять вас так утруждаться.
– А заставлять и не надо! – гордо заявила Шура. – Дина сама вызвалась отдежурить ночь. А потом я ей на смену Люсю пришлю, она тоже на машине.
– Вы у меня просто молодцы, девочки! – промурлыкал Алексей. – Что бы я без вас делал!
– Да мы, да я, – завибрировала Александра Семеновна, – да вы только скажите, мы все…
– Хорошо, радость моя, хорошо, – продолжал очаровывать Алексей. – Иди отдохни, золото мое.
– Глыпт, – захлебнулась от полноты чувств Шурочка.
– А как же! – и Алексей положил трубку на стол.
– До чего же негодяйски некоторые играют с чувствами несчастных женщин! – удрученно покачал головой Виктор.
– Да, вот такой я мерзавец, – скромно согласился Алексей. – Но зато у меня есть замечательная армия, готовая за меня в огонь и воду.
– Рабовладелец!
– А кому сейчас легко!
Затем Виктор перезвонил Гришуне и строго-настрого приказал ему с места не двигаться и дожидаться их приезда. Григорий Бенедиктович попытался сопротивляться, напомнив, что уже двенадцатый час ночи. Сопротивление было растоптано в зародыше грубо и жестоко. Рявкнув в последний раз: «Сидеть на месте, я сказал!», Виктор отключился.
– Рабовладелец, говоришь, – философски произнес Алексей, не глядя на своего помощника. Тот лишь молча пожал плечами, и они вышли из квартиры.
Возле студии было тихо и пустынно, только в кустах слышалась какая-то возня и завывания.
