В реальности Потапов, выполняя задание чекистов, выдавал себя за активного участника подпольной монархической организации, которая готовила в стране военный переворот и нуждалась в помощи белой эмиграции и иностранных разведок.
Русский общевоинский союз считался в Москве главным противником, поэтому Потапов и обратился к РОВС с предложением наладить сотрудничество. Врангель не пожелал иметь с ним дело. Первым заподозрил неладное. В ноябре 1923 года назвал МОЦР чекистской провокацией, «советской азефовщиной».
Другим соблазнителем легковерной эмиграции выступил бывший сотрудник царского Министерства путей сообщения Александр Александрович Якушев. В 1921 году он был арестован чекистами, сидел во внутренней тюрьме. Ему предложили сотрудничество, он согласился. Его пышно именовали председателем политического совета Монархической организации Центральной России. Ему оформляли заграничные командировки по линии Наркомата внешней торговли и поручали наладить контакты с эмиграцией.
Алексей Александрович фон Лампе 7 августа 1923 года пригласил Якушева в свою берлинскую квартиру. На встречу пришли трое — бывший директор Департамента полиции Евгений Константинович Климович, бывший прокурор Московской судебной палаты Николай Николаевич Чебышев и бывший депутат Государственной думы Василий Витальевич Шульгин. Побеседовав с московским гостем, опытный Чебышев сразу вынес приговор: провокатор.
Зато на удочку советской разведки попался Александр Павлович Кутепов. В июне 1924 года он встретился с Якушевым и поверил в реальность «Треста», хотя более изощренный человек догадался бы, что с ним ведут игру.
«Александр Павлович Кутепов, — отмечали соратники, — сохранял неискоренимую слабость доверять авантюристам, совершенно не знал техники этого дела и весьма плохо разбирался в людях. Сам он был убежден, что его трудно провести».
Генерал фон Лампе был начальником 2-го отдела РОВСа в Берлине. Первую мировую войну он окончил исполняющим должность генерал-квартирмейстера штаба 8-й армии. У Врангеля служил в управлении генерал-квартирмейстера Кавказской Добровольческой армии. В 1923 году обосновался в Германии.
Лампе рассказывал, как однажды увидел Кутепова на улице в Берлине:
— Заметив меня, он сделал каменное лицо. Я понял, что он не желает, чтобы я его узнал, а потому прошел мимо, сделав тоже каменное лицо. Александр Павлович уехал из Берлина, не повидавшись со мной.
Кутепов понимал, что фон Лампе не верит в «Трест», поэтому избегал его.
Генерал Шатилов тоже жаловался:
— Никто из нас не знает, что делает Александр Павлович в Совдепии. Он ото всех таит свои секреты. Всё делает сам.
Кутепов, а вслед за ним и Скоблин с Плевицкой оказались вовлечены в незнакомый и непривычный им круг странных, незаурядных, неординарных, но очень опасных людей. Романтики, которые легко убивают бывших коллег. Бессребреники, занимающиеся подделкой казначейских билетов. Тонкие натуры, не останавливающиеся перед нарушением любых норм морали и нравственности.
1920–1930-е годы — время, когда в разведку шли ради острых ощущений, убегая от скучных будней. Благородная мужская забава, почище охоты на диких зверей. Авантюрная жизнь влекла к себе любителей сильных эмоций. Но не всякий мог выжить в этом мире. Главной героине этой книги Надежде Васильевне Плевицкой лучше было бы держаться от него подальше.
Врангель потом скажет:
— Как я был прав, когда отмежевался от этой глупости и грязи.
Чекисты прекрасно знали, с кем имеют дело. А Кутепов и не подозревал, кто против него работает. Монархическую организацию Центральной России придумал один из самых известных чекистов — Артур Христианович Артузов.
Его настоящая фамилия — Фраучи. Он родился в феврале 1891 года в деревне Устиново Кашинского уезда Тверской губернии в семье кустаря-сыровара, эмигранта из Швейцарии. Заполняя советские анкеты, называл себя то швейцарцем, то итальянцем. Артур Фраучи с отличием окончил гимназию, учился в Петроградском политехническом институте. Прекрасно пел, у него был сильный тенор, участвовал в любительских спектаклях. Но его тянуло не к искусству, а к политике.
Его судьбу определило родство с двумя влиятельными большевиками — Николаем Ивановичем Подвойским, одним из комиссаров по военным делам в первом советском правительстве, и Михаилом Сергеевичем Кедровым, начальником особого отдела ВЧК. Кедров и Подвойский были его дядьями, оба женились на сестрах его матери.
В январе 1919-го Артузова взяли в ВЧК. А всего через три года, в июле 1922-го, утвердили начальником важнейшего контрразведывательного отдела ОГПУ.
Операцию «Трест» разработал его коллега — Владимир Андреевич Стырне, помощник начальника контрразведывательного отдела ОГПУ.
Бежавшие из России военные и политики хотели верить — не могли не верить! — в то, что в России крепнет антибольшевистское движение. Кутепов мечтал установить отношения с кем-то из высших советских военачальников, например с Михаилом Николаевичем Тухачевским, и совершить переворот — свергнуть большевиков. И казалось, его мечта исполнилась!
В ходе операции «Трест» чекисты активно занимались дезинформацией. В 1923 году политбюро санкционировало создание межведомственного Бюро по дезинформации (Дезинфбюро). Задачей его было «составление, техническое изготовление целого ряда ложных сведений, документов, дающих неправильные представления противникам о внутреннем положении России, об организации и состоянии Красной армии, о политической работе, о руководящих партийных и советских органах, о работе наркома иностранных дел».
Агенты Иностранного отдела, установив связь с лидерами военной эмиграции, передавали им фальсифицированную информацию — прежде всего о Красной армии. Эту дезинформацию специально готовили в штабе Красной армии. Согласие на эту работу дал заместитель наркома обороны Тухачевский, самый яркий советский военачальник предвоенного времени. Пройдут годы, маршала арестуют и обвинят в том, что он передавал врагу сведения о Красной армии.
Агенты ИНО ОГПУ рассказывали представителям эмиграции, что в состав подпольной организации входит немалое число военных, которые готовят государственный переворот. Для того чтобы представить мнимую подпольную монархическую организацию авторитетной и могущественной, руководители Иностранного отдела приняли решение сообщить через свою агентуру, что сам Тухачевский привлечен к «Тресту» и полностью на стороне заговорщиков.
Владимир Стырне был заинтересован в том, чтобы операция «Трест» получила как можно большие масштабы. Мнимое участие в подпольной организации такой фигуры, как Тухачевский, повышало ее привлекательность для белой эмиграции и иностранных разведок.
Осенью 1923 года посланные Кутеповым в Советский Союз его доверенные лица настолько попали под влияние агентов ОГПУ, что подтвердили: Тухачевский тоже входит в антисоветское подполье! Вот и пошли в эмиграции разговоры о том, что Тухачевский — это красный Бонапарт, который готовится прийти к власти.
