– Зачем?
– Мы не можем ответить тебе на этот вопрос,
Марк. Это не наше дело, понимаешь. Мы просто выполняем инструкции.
Марк взглянул на бумаги, которыми размахивал
Верн. Новый Орлеан!
– А вы моей маме сообщили?
– Понимаешь, Марк, мы обязаны вручить ей копии
этих бумаг. Мы ей все объясним и скажем, что с тобой все будет в полном
порядке. Вообще, если она захочет, она может поехать с тобой.
– Она не может поехать со мной. Ей нельзя
оставить Рикки.
Судебные исполнители переглянулись.
– Ну, во всяком случае, мы ей все объясним.
– Знаете, у меня есть адвокат. Вы ей сказали?
– Нет. Мы не обязаны ставить в известность
адвокатов, но, если хочешь, можешь ей позвонить. У него есть доступ к телефону?
– Только если я ему его принесу, – ответила
Тильда.
– Вы можете подождать полчаса?
– Как скажете, – пожала плечами Тильда.
– Так вот, Марк, через полчаса ты сможешь
позвонить своему адвокату. – Дубовски помолчал и посмотрел на своего напарника.
– Что ж, всего хорошего, Марк. Извини, если мы
тебя напугали.
Они так и оставили его стоять, прислонившегося
к стене, чтобы не упасть около унитаза. Он был перепуган до смерти и обозлен.
Мерзкая система. Его тошнило от законов, адвокатов и судов, и еще от
полицейских, агентов ФБР, судебных исполнителей, газетчиков, судей и
тюремщиков. Черт бы их всех побрал!
Он дернул за рулон бумажных полотенец, висящий
на стене, оторвал клочок и вытер глаза. Затем уселся на унитаз.
Обращаясь к стенам, он поклялся, что в Новый
Орлеан они его не затащат.
* * *
Два других заместителя судебного исполнителя
должны были доставить повестки Дайанне, а еще двое – миссис Реджи Лав. Все
действия были тщательно скоординированы и должны были произойти приблизительно
в одно и то же время. По сути дела, один заместитель судебного исполнителя или
даже какой-нибудь безработный бетонщик мог вручить все три повестки в течение
часа, никуда не торопясь. Но было намного интереснее задействовать шестерых
вооруженных людей на трех машинах с радио и телефонами и провести всю операцию
быстро, под покровом ночи, – ну прямо отряд специального назначения.
Они постучали в дверь, ведущую на кухню мамаши
Лав, и подождали, пока не зажегся свет и она не появилась в дверях. Она сразу
поняла, что пришла беда. Во время кошмара, связанного с разводом Реджи и войной
с Джо Кардони, ей приходилось не раз видеть на своем пороге в самое разное
время суток людей в темных костюмах. Эти люди всегда приносили неприятности.
– Чем могу вам помочь? – спросила она с
натянутой улыбкой.
– Мы ищем Реджи Лав, мэм.
Они и говорили, как полицейские.
– А кто вы?
– Я – Майкл Хедли, а он – Терри Флэгг. Мы
судебные исполнители.
– Судебные исполнители или заместители
судебных исполнителей? Покажите ваши опознавательные знаки.
Они удивились и одновременно полезли в карманы
и вытащили свои бляхи.
– Мы – заместители судебного исполнителя, мэм.
– Вы сказали иначе, – заметила она,
рассматривая бляхи через дверную сетку.
Реджи услышала звук закрывающейся дверцы
машины, когда пила кофе у себя на балкончике. Теперь она выглядывала из-за
угла, разглядывая двух людей, стоящих под лампочкой у дверей. Она могла слышать
голоса, но разобрать слова было невозможно.
– Простите, мэм... – начал Хедли.
– Зачем вам Реджи Лав? – Мамаша Лав
подозрительно нахмурилась.
– Она здесь живет?
– Может, да, а может, и нет. Что вам надо?
Хедли и Флэгг переглянулись.
– Мы должны вручить ей повестку.
– Какую повестку?
– Могу я спросить, кто вы? – вмешался Флэгг.
– Ее мать. Так куда повестка?
– Это повестка Большого жюри. Она должна
предстать перед Большим жюри в Новом Орлеане в понедельник. Мы можем просто
оставить ее у вас, если хотите.
– Я на себя такое не возьму, – заявила мамаша
Лав, как будто ей приходилось сражаться с судебными исполнителями каждую
неделю. – Это ваша обязанность, если не ошибаюсь.
– А где она?
– Она здесь не живет.
Это привело их в раздражение.
– Вон ее машина, – Хедли, кивком показал на
“мазду” Реджи.
– Она здесь не живет, – повторила мамаша Лав.
– Ладно, но она сейчас здесь?
– Нет.
– А вы знаете, где она?
– Вы в офисе не искали? Она все время
работает.
– Но почему здесь ее машина?
– Иногда ее подвозит Клинт, ее секретарь.
Может, они ужинают или еще что.
Они обменялись сердитыми взглядами.
– Я думаю, что она здесь, – неожиданно
агрессивно произнес Хедли.
– Тебе платят не за то, чтобы ты думал, сынок.
Тебе платят, чтобы ты вручал эти проклятые бумаги, а я говорю тебе, что ее
здесь нет. – Мамаша Лав повысила голос, и Реджи услышала ее.
– А мы можем обыскать дом? – спросил Флэгг.
– Если у вас есть ордер на обыск, прошу вас,
обыскивайте дом. Если ордера у вас нет, то самое время вам убраться с моего
участка. Вы что, забыли о праве собственности?
Оба отступили на шаг назад и остановились.
– Надеюсь, вы не препятствуете вручению
федеральной повестки, – угрюмо заметил Хедли. Он старался, чтобы его слова
носили зловещий оттенок, звучали угрожающе, но у него ничего не вышло.
– А я надеюсь, что вы не пытаетесь угрожать
старухе. – Она уперлась руками в бока, готовясь к обороне.
Они сдались и попятились.
– Мы еще вернемся, – пообещал Хедли, открывая
дверцу машины.
