– Привет, – быстро сказал он.
– Доброе утро, Клинт, – приветствовала она его
жизнерадостно. – Как дела в Мемфисе?
– О, как обычно, сами знаете. Полицейские
следят за моей квартирой, стучат в дверь. Типичная суббота.
– Полицейские?
– Ага. Последний час я сижу в кладовке и
смотрю маленький телевизор. По всем каналам новости. Про вас пока ничего не
говорили, зато про Марка – везде и всюду. Называют это пока исчезновением, не
побегом.
– С Дайанной говорил?
– Звонил час назад. Агенты ФБР уже сказали ей,
что он исчез. Я объяснил, что он с вами, и это ее несколько успокоило. Хотя,
Реджи, она в таком расстройстве... Я не уверен, что она меня толком поняла. Где
вы?
– Мы только что вселились в мотель в Метайри.
– Простите, как вы сказали? Метайри? Это что,
в Луизиане? Рядом с Новым Орлеаном?
– Именно. Мы всю ночь ехали.
– Какого черта вы там делаете, Реджи? С какой
стати вы выбрали окрестности Нового Орлеана, чтобы спрятаться? Почему не на
Аляске?
– Потому что здесь нас будут искать в
последнюю очередь. Здесь мы в безопасности, Клинт. Я заплатила наличными и
зарегистрировалась под вымышленным именем. Мы немного поспим, а потом осмотрим
город.
– Осмотрите город? Ладно, Реджи, что
происходит?
– Потом объясню. С мамашей Лав говорил?
– Нет еще.
– Не забудь. Я попозже перезвоню.
– Вы с ума сошли, Реджи! Вы это знаете? Вы
совсем рехнулись.
– Знаю. Но это уже не в первый раз. Пока.
Клинт положил трубку и вытянулся на разобранной кровати. И верно, она не в
первый раз сходила с ума.
Глава 35
В здание склада Барри Нож вошел один. Исчезла
раскачивающаяся походка самого лучшего стрелка в городе. На лице не было хитрой
ухмылки удачливого уличного бандита. Куда-то подевались костюм с блеском и
итальянские туфли. Сережки спрятаны в карман. Хвостик заправлен за воротник. Он
побрился только час назад.
Черный “кадиллак” его дяди был припаркован недалеко
от причала. Верный шофер Тито полировал бампер. Он поднял голову, заслышав
шаги, и помахал Барри.
По ржавым ступенькам он взобрался на второй
этаж, вспоминая, как когда-то ребенком играл на этой лестнице. Тогда еще был
жив его отец, и после школы до темноты он часто болтался здесь, наблюдая, как
привозят и увозят контейнеры, как работают портовые грузчики, прислушиваясь к
их манере говорить, стреляя у них сигареты и разглядывая картинки в их
журналах. Место было замечательным с воспитательной точки зрения, особенно если
речь шла о мальчишке, который твердо решил стать гангстером.
Сейчас на складе было значительно спокойнее.
Он шел по коридору мимо грязных, закрашенных окон, выходящих на реку. Звук его
шагов эхом отдавался в огромном пустом пространстве внизу. Несколько пыльных
контейнеров стояли тут и там. К ним не прикасались уже годы.
Нож сильно волновался, но старался идти
спокойно.
Обе руки были глубоко засунуты в карманы.
Время от времени он поглядывал на реку. Сработанный под старину пароходик с
колесами возил туристов вниз по реке, где им предлагали захватывающий дух
осмотр нескольких складов и парочки барж. Коридор привел его к металлической
двери. Он нажал кнопку и посмотрел прямо в объектив телекамеры, установленной
над дверью. Громкий щелчок, и дверь распахнулась. В дверях стоял Мо, бывший
портовый грузчик, впервые угостивший его пивом, когда ему было двенадцать лет.
Костюм на нем был просто жуткий. Мо всегда имел четыре пистолета или на
собственной персоне, или в пределах досягаемости. Он кивнул Барри и жестом
пригласил войти. Мо был вполне дружелюбным парнем, пока не начал носить
костюмы, а это случилось после того, как он посмотрел “Крестного отца”. С той
поры Мо ни разу не улыбнулся.
Барри прошел через комнату с двумя пустыми
столами и постучался в дверь. Глубоко вздохнул.
– Войдите, – раздался тихий голос, и он вошел
в офис своего дяди.
Годы милостиво обошлись с Джонни Салари.
Крупный мужчина лет семидесяти с хвостиком, он держался прямо и двигался
быстро. В голове седина, но ни намека на лысину. Лоб был таким низким, что
вьющиеся, зачесанные назад волосы начинались в двух дюймах от бровей. Как
обычно, на нем был темный костюм, впрочем, пиджак висел на плечиках около окна.
Галстук – синий и на редкость унылый. Непременные красные подтяжки. Он
улыбнулся Барри и указал на потертое кожаное кресло, то же самое, в котором
Барри когда-то сидел ребенком. Джонни считал себя джентльменом, одним из
последних в их угасающем бизнесе, который все активнее прибирали к рукам более
молодые, жадные в жестокие. Такие, как сидящий перед ним племянник.
Улыбка была натянутой. Барри явился к нему не
со светским визитом. За последние три дня они говорили больше, чем за последние
три года.
– Плохие новости, Барри? – спросил он, заранее
зная ответ.
– Можно и так сказать. Мемфисский мальчишка
куда-то исчез.
Джонни холодно уставился на Барри. Это был
один из тех редких случаев, когда Барри не ответил ему тем же, а постарался
спрятать глаза. Легендарные убийственные глаза Барри Ножа Мальданно моргали и
разглядывали что-то на полу.
– Как ты мог так по-идиотски поступить? –
спокойно спросил Джонни. – Надо быть полным дураком, чтобы оставить тело здесь.
Еще большим дураком, чтобы рассказать адвокату. Дурак, полный и окончательный
дурак.
Барри заморгал чаще и переступил с ноги на
ногу. Смиренно кивнул головой.
– Ну ладно. Мне нужна помощь.
– Конечно, тебе нужна помощь. Ты сделал
глупость, а теперь кто-то должен тебя выручать.
– Я думаю, нас всех это касается.
В глазах Джонни сверкнул бешеный гнев, но он
сдержался. Он всегда умел держать себя в руках.
– В самом деле? Уж не угрожаешь ли ты мне,
Барри? Приходишь ко мне просить о помощи и мне же угрожаешь? Ты собираешься об
этом еще кому-то рассказывать? Давай, решайся, парень. Если тебя осудят, ты
унесешь эту тайну в могилу.
– Верно, но знаете, я бы предпочел, чтобы меня
не осудили. Еще есть время.
– Ты – тупая задница, Барри. Или я тебе это
уже говорил?
– Вроде да.
