Лео быстро скрылся за дверь гаража. Ионуцци и
Бык тряслись от страха около лодки. Лео наступил на грабли, и ручка ударила по
мешку с банками. Все трое затаили дыхание. Со двора соседей доносились голоса.
– Какого черта? – спросил Ионуцци, не разжимая
челюстей. И он, и Бык были в поту. Рубашки прилипли к спинам. По волосам тоже
тек пот.
– Не знаю, – прошипел Лео, злой как черт, и
протиснулся к окну, выходящему в сторону дома Баллантайнов. – Что-то влетело в
окно, так я думаю. Не знаю. У этого психа – ружье!
– Чего? – почти взвизгнул Ионуцци. И он и Бык
подняли головы к окну. Псих с ружьем топал по двору и орал на деревья.
Мистеру Баллантайну надоел Новый Орлеан,
надоели наркоманы и панки, которым бы только ломать да грабить, надоели
преступники, он устал бояться, и ему, черт бы все побрал, так обрыдло все на
свете, что он поднял ружье и выстрелил в сторону деревьев просто на всякий
случай. Пусть эти ублюдки знают, что с ним не стоит связываться, он шутить не
будет!
Миссис Баллантайн в розовом халате стояла в
дверях и взвизгнула, когда он выстрелил.
Услышав начавшуюся пальбу, троица в соседнем
дворе плюхнулась мордами в грязь.
– Этот сукин сын спятил, – выдавил из себя
Лео. Медленно и в унисон они подняли головы, и именно в этот момент к дому
Баллантайнов подъехала первая полицейская машина, вовсю сверкая сине-красной
мигалкой.
Первым бросился прочь Ионуцци, за ним Бык,
потом Лео. Они ужасно торопились, но в то же время старались не привлечь
внимания идиотов в соседнем дворе. Они двигались от дерева к дереву, низко
пригнувшись, стараясь как можно скорее скрыться в лесу, пока снова не началась
стрельба. Отступали по всем правилам.
Марк и Реджи забились поглубже в кусты.
– Ты рехнулся, – продолжала она шептать, и она
на самом деле так думала. Она искренне поверила, что ее клиент психически
неуравновешен. Но она все равно обнимала его и прижимала к себе. Они не
заметили трех силуэтов, пока те не достигли забора.
– Вон они, – показал пальцем Марк. Полминуты
назад он велел ей следить за калиткой.
– Трое, – прошептал он. Троица нырнула в кусты
футах в тридцати от того места, где они прятались, и скрылась в лесу.
Они еще плотнее прижались друг к другу.
– Ты рехнулся, – повторила она.
– Возможно. Но ведь сработало.
Выстрел из ружья был последней каплей для
Реджи. Она дрожала, когда они шли сюда, она тряслась от страха, когда он
вернулся от гаража с новостями. Она едва не завопила, черт побери, когда он
швырнул камень в окно. Но выстрел довершил дело. Сердце у нее колотилось, и
руки дрожали.
И самое странное, она понимала, что взять и
убежать они не могут. Три трупокопателя находились сейчас между ними и машиной.
Путь к отступлению был отрезан.
Выстрел из ружья разбудил всех соседей. Во
дворах зажглись прожекторы, везде ходили люди в халатах и пижамах, посматривая
в сторону дома Баллантайнов. Люди громко задавали друг другу вопросы через
заборы. Ожили и собаки. Марк и Реджи попятились подальше в кусты.
Мистер Баллантайн и один из полицейских
прошлись вдоль забора, возможно, разыскивая похожие камни. Но ничего не нашли.
Реджи и Марк могли слышать их голоса, но разобрать, о чем они говорят, было
невозможно. Мистер Баллантайн здорово орал.
Полицейские успокоили его и помогли приклеить
прозрачную пленку на разбитое стекло. Сине-красные мигалки выключили, а еще
через двадцать минут полицейские уехали.
Дрожащие Реджи и Марк ждали, держась за руки.
По ним ползали муравьи. Остервенело кусались комары. В одежде запутались сучки
и колючки. Наконец свет в доме Баллантайнов погас.
Они ждали.
Глава 38
На какое-то мгновение после часа ночи облака
разошлись, и месяц осветил задний двор Роми и гараж. Реджи взглянула на часы.
Ноги затекли от неудобного сидения. Спина болела. Но как ни странно, она
привыкла к обстановке, к этим джунглям и после того, как им удалось пережить
гангстеров, полицейских и идиота с ружьем, чувствовала себя на удивление
уверенно. И пульс и дыхание были нормальными. Она уже не потела, хотя джинсы и
свитер до сих пор были мокрыми от чрезмерных усилий и ночной влажности. Марк ерзал
и хлопками убивал комаров, но говорил мало. Он был совершенно спокоен. Жевал
травинку, наблюдал за забором и вел себя так, будто только он один знал точно,
что им следует делать.
– Пойдемте немного прогуляемся, – предложил
он, поднимаясь с колен.
– Куда? К машине?
– Нет. Просто по тропинке. У меня ноги
затекли. Она тоже не чувствовала своей левой ноги ниже колена. А правая нога
затекла даже до бедра. Так что поднялась она с трудом. Они вышли на узкую
тропинку, бегущую вдоль бывшего ручья. Он уверенно двигался в темноте, даже не
прибегая к помощь фонарика, то и дело прихлопывая комаров.
Они остановились глубоко в лесу, откуда не
было видно заборов Роми и его соседей.
– Думаю, нам пора отсюда уходить, – сказала
она несколько громче, потому что дома были далеко. – Я, понимаешь, змей боюсь.
Мне бы не хотелось наступить на какую-нибудь.
Он на нее не взглянул, смотрел, не
оборачиваясь, в сторону канавы.
– Мне кажется, это вы плохо придумали – сейчас
уйти, – прошептал он.
Она понимала: он так сказал не случайно. За
последние шесть часов ей ни разу не удалось его переспорить.
– Почему?
– Да эти ребята все еще могут здесь болтаться.
Они ведь могли затаиться и ждать, когда все успокоится, чтобы вернуться. Если
мы пойдем к машине, можем на них наткнуться.
– Марк, я больше не могу, понятно? Может, для
тебя эти игры и в удовольствие, но мне пятьдесят два, а с меня хватит. Я не
могу поверить, что это я прячусь в час ночи в джунглях!
– Шшш. – Он приложил палец к губам. – Вы
слишком громко говорите. И это вовсе не игра.
– Черт возьми, я знаю, что это не игра! Не
читай мне нотаций!
– Держите себя в руках, Реджи. Мы в
безопасности.
– Как же, в безопасности! Я почувствую себя в
безопасности, только когда закрою за собой дверь мотеля.
– Тогда уходите. Идите же. Найдите дорогу к
машине и уезжайте.
– Ну, разумеется. А ты, надо думать,
останешься здесь.
