– А где твоя мать?
– А, это... кто вы такие? – наконец удалось
выговорить Марку.
Тот, который стоял справа, сказал:
– Я Джейсон Мактьюн, мемфисское отделение ФБР.
– Он протянул руку Марку, и тот вяло ее пожал. – Приятно познакомиться, Марк.
– Ага, мне тоже.
– А я – Ларри Труманн, – назвался другой. –
ФБР. Новый Орлеан.
Так же вяло Марк пожал руку Труманну. Агенты
нервно переглянулись. С минуту все неловко молчали. Наконец Труманн указал на
стул в конце стола.
– Садись, Марк.
Мактьюн согласно кивнул и почти что улыбнулся.
Марк осторожно сел, опасаясь, что лента порвется и эта дурацкая штука
вывалится. Они тогда быстренько нацепят на него наручники, зашвырнут в машину,
и он никогда больше не увидит маму. Что тогда сделает Реджи? Они подвинулись к
нему, разложив блокноты на краю стола.
Они прямо дышали ему в лицо, и Марк сообразил,
что это такая тактика. Он едва не улыбнулся. Если они хотят сидеть так близко –
ради Бога. Но тогда черненький магнитофон все запишет. Чисто и ясно.
– Мы, гм, ждали твою маму и доктора Гринуэя
тоже, – сказал Труманн, бросая взгляды на Мактьюна.
– Они с моим братом.
– И как он? – с сочувствием спросил Мактьюн.
– Не очень здорово. Мама сейчас не может
отойти от него.
– Мы полагали, она придет сюда, – снова
произнес Труманн и посмотрел на Мактьюна, как бы спрашивая его совета.
– Ну, можно подождать, пока она освободится, –
предложил Марк.
– Нет, Марк, нам надо поговорить сейчас.
– Может, я позову ее?
Труманн достал из кармана рубашки ручку и
улыбнулся Марку.
– Да нет, давай поговорим пару минут, Марк.
Втроем. Ты нервничаешь?
– Немного. Что вы хотите от меня? – Он все еще
дрожал от страха, но дышать стало легче. Магнитофон не издавал никаких звуков,
и он постепенно переставал за него опасаться.
– Ну, нам хотелось бы задать тебе несколько
вопросов насчет вчерашнего.
– А адвокат мне не нужен?
Они переглянулись, челюсти их абсолютно
одинаково отвисли, и прошло несколько секунд, прежде чем Мактьюн склонился к
Марку и произнес:
– Конечно, нет.
– А почему?
– Ну, потому, что мы, понимаешь, просто хотим
задать тебе несколько вопросов. И все. Если ты решишь, что тебе нужна твоя
мама, мы позовем ее. Или еще кого. Но адвокат тебе не нужен. Только несколько
вопросов, и все.
– Я уже говорил с полицейским. Даже очень
долго вчера говорил.
– Так мы не полицейские. Мы – агенты ФБР.
– Это-то меня и пугает. Думаю, может, мне все
же нужен адвокат, чтобы, знаете, защищал мои права и все такое.
– Ты слишком часто смотрел телевизор, малыш.
– Меня зовут Марк, ладно? Можете вы звать меня
Марком?
– Конечно. Извини. Но адвокат тебе не нужен.
– Да-да, – подключился Труманн. – Адвокаты
только мешают. И им надо платить деньги, и они вечно против всего возражают.
– Может, мы подождем, пока мама придет?
Они обменялись одинаковыми улыбками, и Мактьюн
сказал:
– Не думаю, Марк. Разумеется, если ты хочешь,
мы можем подождать, но ты ведь умный парень, да и мы торопимся, так что просто
несколько вопросов, и все.
– Ладно. Если нужно.
Труманн заглянул в свой блокнот и начал
первым.
– Значит так. Ты сказал мемфисским
полицейским, что Джером Клиффорд был уже мертв, когда вчера вы с Рикки
наткнулись на машину. Теперь скажи, Марк, это правда? – Он задал свой вопрос с
ухмылкой, как будто заранее знал, что все это вранье.
Марк поерзал, глядя прямо перед собой.
– Я должен отвечать на этот вопрос?
– Конечно.
– Почему?
– Потому что мы должны знать правду, Марк. Мы
из ФБР, расследуем это дело, и нам нужна правда.
– А что будет, если я не отвечу?
– Много всякого. Возможно, мы будем вынуждены
отвезти тебя в свою контору, разумеется, на заднем сиденье машины и без
наручников, и там задать тебе действительно серьезные вопросы. Может, и мать
твою придется туда отвезти.
– А что будет с мамой? У нее могут быть
неприятности?
– Вполне возможно.
– Какие?
Они немного помолчали, нервно переглядываясь.
У них с самого начала не было твердой почвы под ногами, а сейчас дела шли все
хуже и хуже. Нельзя допрашивать детей, предварительно не поговорив с родителями.
Но какого черта! Мать не явилась. Отца у него
нет. Мальчишка из бедной семьи и в данный момент совсем один. Вряд ли появится
еще такая возможность. Так что быстренько пара вопросов.
Мактьюн откашлялся и сурово нахмурился.
– Марк, ты когда-нибудь слышал о том, что
нельзя препятствовать правосудию?
– Да нет.
– Так вот, это преступление, понял?
Оскорбление закона. Человек, знающий что-то о преступлении и скрывающий это от
ФБР или полиции, может быть обвинен в том, что он препятствует правосудию.
– И что тогда?
– Ну, если его признают виновным, его могут
осудить. Отправить в тюрьму или что-нибудь в этом роде.
– Значит, если я не отвечу на ваши вопросы,
нас с мамой отправят в тюрьму?
Мактьюн озадаченно посмотрел на Труманна. Лед
становился все тоньше.
– Почему ты не хочешь отвечать, Марк? –
спросил Труманн. – Ты что-нибудь скрываешь?
– Я просто боюсь. И это несправедливо. Мне
всего одиннадцать, а вы агенты ФБР, и мамы тут нет. Я и не знаю, что мне
делать.
– А без мамы ты не можешь ответить на вопросы,
Марк? Ты вчера что-то видел, а мамы твоей там не было. И она не может помочь
тебе ответить. Нам просто надо знать, что ты видел.
– Если бы вы были на моем месте, вы
потребовали бы адвоката?
