Прошла минута, и человек вернулся. Тот же
самый. Та же медленная походка. Опять помедлил, разглядывая дом сквозь деревья.
Марк затаил дыхание. Он сидел в темноте и знал, что увидеть его невозможно. Но
этот человек был не просто любопытным соседом.
* * *
Ровно в четыре утра простой белый фургон со
снятыми номерными знаками въехал на трейлерную стоянку и свернул на Восточную
улицу. В трейлерах было темно и тихо. На улицах пусто. Маленький поселок мирно
спал, и так будет еще часа два, до рассвета.
Фургон остановился перед номером 17. Мотор
заглушили и свет в машине выключили. Никто фургон не заметил.
Через минуту водительская дверца открылась,
вышел человек в форме и принялся оглядывать улицу. Форма напоминала полицейскую
– синие брюки, синяя рубашка, широкий черный ремень с кобурой, тот же тип
пистолета на бедре, черные ботинки. Но ни шляпы, ни фуражки. Вполне
правдоподобно для четырех утра, особенно если никто не смотрит. В руках он
держал квадратную картонную коробку раза в два больше коробки для обуви. Он еще
раз оглянулся и прислушался к тому, что происходит в соседнем трейлере. Ни
звука. Даже собаки не лаяли. Он улыбнулся сам себе и направился к дверям номера
17.
Если он заметит какое-либо движение в соседнем
трейлере, то просто постучит в дверь и изобразит из себя растерянного
рассыльного, разыскивающего миссис Свей. Но ничего такого не понадобилось. Ни
звука, ни шороха со стороны соседей. Тогда он быстро поставил коробку у дверей,
сел в фургон и укатил. Он приехал и уехал, не оставив никакого следа, за
исключением маленького предупреждения.
* * *
Ровно через полчаса коробка взорвалась. Взрыв
был тихим, точно рассчитанным. Дверь вылетела, и пламя втянуло внутрь. По
комнатам трейлера побежали красные и желтые язычки огня и клубы черного дыма.
Сама конструкция трейлера, напоминающая спичечную коробку, была готовым
костром.
Пока Руфус Биббс приходил в себя и набирал
911, пламя охватило весь трейлер Свеев и спасти его было невозможно. Руфус
повесил трубку и побежал искать свой водопроводный шланг. Жена и дети метались
по трейлеру, стараясь побыстрее одеться и выбежать наружу. На улице раздавались
крики и вопли соседей, одетых во все варианты пижам и халатов. Десятки людей,
разинув рот, смотрели на пожар, тогда как другие тащили шланги и поливали
соседние трейлеры. Огонь разрастался, толпа увеличивалась, в трейлере Биббса
вылетели стекла. Эффект домино. Новые визги и звон вновь вылетевших стекол.
Потом сирены и красные огни.
Толпа отодвинулась, чтобы дать возможность
пожарным протянуть шланги и начать качать воду. Все остальные трейлеры удалось
спасти, но дом Свеев превратился в кучу мусора. И крыша, и большая часть пола
сгорела. Осталась только задняя стена с вполне целым окном.
Люди все прибывали, наблюдая, как пожарные
поливают руины. Уолтер Дибл, болтун с Южной улицы, принялся разоряться насчет
того, какая дешевка эти чертовы трейлеры, проводка плохая, и так далее. Черт
побери, мы все живем в ловушке и можем сгореть заживо, заявил он тоном уличного
проповедника, и что нам надо, так это заставить этого сукина сына Такера
предоставить всем безопасное жилье. Он, пожалуй, поговорит об этом со своим
адвокатом. Лично он установил в своем трейлере восемь детекторов тепла и дыма,
и все из-за проводки, и вообще он, скорее всего, обратится к адвокату.
У трейлера Биббса собралась небольшая толпа.
Люди вознесли молитву Богу за то, что огонь не распространился.
Бедная миссис Свей и ее дети! Какая еще беда
может с ними приключиться?
Глава 20
Мамаша Лав покормила их булочками с корицей и
шоколадным молоком, и они поехали в больницу. Было полвосьмого, слишком рано
для Реджи, но их ждала Дайанна. Рикки чувствовал себя значительно лучше.
– Как вы думаете, сегодня что будет? – спросил
Марк. Его вопрос почему-то позабавил Реджи.
– Бедный ты ребенок, – сказала она,
засмеявшись. – Тебе за эту неделю досталось.
– Ага. Я школу не терплю, и все равно хотелось
бы вернуться. Я вчера сон видел.
– Какой?
– Да так. Как будто все нормально, и за весь день
со мной ничего не случилось. Здорово.
– Что ж, Марк, боюсь, у меня плохие новости.
– Я так и знал. А что?
– Несколько минут назад звонил Клинт. Мы опять
попали на первую полосу. Ты и я. Видно, нас один из этих клоунов в больнице
сфотографировал, когда мы шли к лифту.
– Ну и ну!
– Это все Слик Мюллер – репортер из “Мемфис
пресс”. Все называют его Молью. Моль Мюллер. Он занимается уголовщиной,
довольно популярен в городе. Он сильно заинтересовался этим делом.
– Он уже вчера написал статью.
– Верно. У него хорошие отношения с полицией.
Он пишет, будто полицейские уверены, что мистер Клиффорд все тебе рассказал,
перед тем как застрелиться. А ты отказываешься сотрудничать.
– Близко к истине, правда?
– Да. Довольно неприятно. – Она взглянула в
зеркальце заднего обзора.
– Откуда он все узнал?
– Полицейские ему рассказали. Разумеется,
неофициально. Ну, он копал и копал, собрал все вместе, и получилась картинка. А
если что-то не вязалось, Слик сам заполнял пробелы. Как говорит Клинт, статья
имеет ссылки на неназванные источники в полицейском управлении Мемфиса, и там
есть намеки, что ты знаешь много больше, чем говоришь. Они исходят из того,
что, раз ты нанял меня, тебе есть что скрывать.
– Давайте остановимся и купим газету.
– Возьмем в больнице. Мы уже через минуту
приедем.
– Вы думаете, там опять ждут репортеры?
– Возможно. Я просила Клинта найти
какой-нибудь черный ход и ждать нас на стоянке.
– Меня от всего этого тошнит. По-настоящему
тошнит. Все мои приятели сегодня в школе, им весело, все нормально, на
переменках дерутся с девчонками, подшучивают над учителями, ну, знаете, как
обычно. А я что? Бегаю по городу с адвокатом, читаю о своих приключениях в
газетах, разглядываю свою физиономию на первой полосе, прячусь от репортеров,
убегаю от убийц с ножами. Прямо как в кино. В плохом кино. Меня тошнит от
всего. Не знаю, сколько я еще смогу выдержать. Сыт по горло.
Она наблюдала за ним, изредка отрывая взгляд
от дороги. Он крепко сжал челюсти, глядя прямо перед собой, но, похоже, ничего
не видел.
– Мне очень жаль, Марк.
