Он всего-навсего хотел немного выпить и за
хорошим ужином потолковать со своим адвокатом обо всей этой чехарде. Выпить и
поесть, вот и все. Агенты ФБР постоянно следили за ним. Джером совсем свихнулся
и на прошлой неделе сказал Барри, что, по его мнению, в его конторе установлены
подслушивающие устройства. Поэтому они и договорились встретиться здесь и
хорошенько поужинать, не беспокоясь, что их подслушают.
А поговорить им необходимо. Джером Клиффорд
уже лет пятнадцать защищал всех хоть сколько-нибудь известных новоорлеанских
проходимцев – гангстеров, торговцев наркотиками, политиков – и часто добивался
успеха. Он был хитер и продажен, и сам охотно покупал тех, кого можно было
купить. Он пил с судьями и спал с их подружками. Подкупал полицейских и угрожал
присяжным. Заигрывал с политиками и давал им деньги на выборные кампании, если
его об этом просили. Джером хорошо знал, как работает система, и, если
какому-нибудь мерзавцу-обвиняемому с большими деньгами требовалась юридическая
помощь в Новом Орлеане, он неминуемо оказывался в офисе Джерома Клиффорда,
адвоката и советника по юридическим вопросам. И в этом офисе он находил друга,
который зарабатывал себе на жизнь грязными делами и был верен до конца.
Дело Барри, однако, отличалось от остальных.
Оно было крайне серьезным, и с каждым днем его серьезность возрастала. До суда
оставался всего месяц, и сознание этого висело над Барри, как дамоклов меч. Он
второй раз привлекался к суду за убийство. Впервые это случилось в нежном
восемнадцатилетнем возрасте, когда местный прокурор пытался доказать с помощью
одного крайне ненадежного свидетеля, что Барри отрубил пальцы своему
сопернику-бандиту, а потом перерезал ему горло. Дядя Барри, уважаемый и опытный
мафиозо, заплатил, где надо, и присяжные не смогли прийти ни к какому решению.
Молодой Барри вышел на свободу.
Позднее Барри отсидел пару лет в милой
федеральной тюрьме по обвинению в рэкете. Дядя в тот раз не смог ему помочь, но
Барри уже было двадцать пять, и короткое тюремное заключение пошло ему только
на пользу, прибавило авторитета, сделало гордостью семьи. Тогда адвокат Джером
Клиффорд занимался кассационной жалобой, и с той поры они подружились.
Когда Барри подошел к столику, его уже ждала
содовая с лимоном. Со спиртным следовало несколько часов подождать. Нельзя было
допустить, чтобы дрожали руки.
Он выжал в бокал лимон и, взглянув в зеркало,
поймал на себе несколько любопытных взглядов. Еще месяц до суда, а люди
пялятся. Хотя ничего удивительного – ведь он был самым знаменитым подозреваемым
в убийстве в стране. Его фотографии напечатаны во всех газетах.
Необычность судебного дела была в том, что
жертвой оказался сенатор. Первый сенатор, убитый до того, как истек срок его
пребывания в сенате. Так во всяком случае утверждали газеты. “Соединенные
Штаты. Америки против Барри Мальданно”. Разумеется, трупа не было, что сильно
затрудняло дело для Соединенных Штатов Америки. Нет трупа, нет результатов
вскрытия, нет баллистической экспертизы, нет этих проклятых фотографий,
которыми можно размахивать в зале суда и стращать присяжных.
Но Джером Клиффорд разваливался на части. Вел
себя странно – исчезал, вот как сегодня, не перезванивал, когда его об этом
просили, всегда опаздывал в суд, все время что-то бормотал и слишком много пил.
И так обычно злобный и упрямый, теперь он и вовсе стал избегать людей, и это
вызывало недоумение. Честно сказать, Барри непрочь был сменить адвоката.
Остался только месяц, и Барри требовалось
время. Отсрочка или что-нибудь в этом роде. Чего это правосудие действует так
быстро, когда это тебе совсем ни к чему? Всю свою жизнь он ходил по грани
закона, и, случалось, дела тянулись годами. Однажды даже пытались привлечь к
суду его дядю, но после трех лет утомительной борьбы правительство сдалось. А в
этот раз Барри предъявили обвинение всего полгода назад, и вот уже суд на носу.
Это несправедливо. И, если Роми не справляется, его следует заменить.
Тем более, что у агентов ФБР было несколько
дыр в этом деле. Во-первых, не нашлось свидетелей убийства, хотя имелись,
разумеется, кое-какие косвенные улики да мотив для убийства. Но никто не видел,
как он это сделал. Правда, был у них осведомитель, человек неуравновешенный и
ненадежный, от которого бы пух и перья полетели при перекрестном допросе на
суде. При условии, конечно, если он до этого суда доживет. Вот почему ФБР так
тщательно прятало его. У Барри же было еще одно великолепное преимущество –
отсутствие трупа, маленького, худенького трупа Бонда Бойетта, медленно
разлагающегося сейчас в бетоне. Без него достопочтенному прокурору Рою
Фолтриггу не добиться, чтобы его признали виновным. При этой мысли Барри
улыбнулся и подмигнул двум химическим блондинкам, сидящим за столиком около двери.
С тех пор как его обвинили в убийстве, женщины к нему так и липли. Он стал
знаменитостью.
Слабоватое получалось у прокурора дело, но это
не мешало ему ежедневно выступать по телевидению, самоуверенно предсказывая
быстрое торжество справедливости, и давать хвастливые интервью любому
журналисту, согласившемуся его выслушать. Этот набожный и сладкоголосый
прокурор был известен своими непомерными политическими амбициями и
безапелляционным мнением относительно всего на свете. У него был собственный
пресс-секретарь, затюканный бедолага, на чьи плечи легла задача денно и нощно
привлекать в своему шефу внимание прессы, чтобы читатели и зрители наконец
решили, что Рою стоит послужить их интересам в американском сенате. А уж оттуда
только сам святой отец Рой знал, куда может привести его Бог.
Барри в ярости разгрыз кубик льда при одной
лишь мысли о Рое Фолтригге, размахивающем перед камерами обвинительным актом и
выкрикивающем всякого рода предсказания относительно скорой победы Добра над
Злом. Но с того времени прошло уже полгода, и ни Роб, ни его сподвижники,
агенты ФБР, не смогли найти труп Бонда Бойетта. Они круглосуточно следили за
Барри, наверное, и сейчас ждали снаружи, как будто рассчитывали, что он после
ужина, как последний дурак, приведет их прямиком к телу. Они раздавали взятки
всем пьяницам и уличным хулиганам, которые строили из себя осведомителей. Они
осушали пруды и озера, шарили с тралом по рекам. Они заполучили разрешения на
обыск в десятках зданий в на многих земельных участках города. Потратили
небольшое состояние на ломы и бульдозеры.
Но тело Бонда Бойетта было у Барри. Он и хотел
бы убрать его куда-нибудь подальше, да не мог. “Святой отец” с “толпой ангелов”
не сводили с него глаз.
Клиффорд опаздывал уже на час. Барри заплатил
за две порции содовой, вновь подмигнул крашеным блондинкам в кожаных юбках и
удалился, проклиная всех адвокатов в целом, и своего в частности.
Ему нужен был новый адвокат, который звонил бы
ему, когда он того хотел, встречался бы с ним, чтобы выпить, и нашел бы таких
присяжных, которых можно было бы купить. Настоящий адвокат!
