– Что, если Марк откажется говорить, а
Фолтригг вручит ему повестку Большого жюри?
– Я его не отпущу.
Аппетит у Реджи пропал напрочь. Она отпила чаю
из бумажного стаканчика и прикрыла глаза.
– Все это ужасно несправедливо, Гарри. Он
заслужил лучшего отношения со стороны государства.
– Согласен. Предлагай, я слушаю.
– Что, если я не позволю ему давать показания?
– Я все равно не отпущу его, Реджи. Во всяком
случае, сегодня. Может быть, завтра. Или послезавтра. Все слишком быстро
закрутилось, так что я предлагаю двигаться осторожно и посмотреть, как поступит
Новый Орлеан.
– Вы не ответили на мой вопрос. Что, если я не
разрешу ему давать показания?
– Что ж, на основании имеющихся данных мне
ничего не останется, как признать его малолетним преступником и отправить назад
к Дорин. Разумеется, я могу отменить собственное указание завтра. Или
послезавтра.
– Он не малолетний преступник.
– Может, и нет. Но он что-то знает и
отказывается говорить, таким образом препятствуя свершению правосудия. – Он
надолго замолчал. – Что он знает, Реджи? Если ты мне скажешь, мне будет
сподручнее помочь ему.
– Я не могу сказать, Гарри. Сами знаете.
– Разумеется, – улыбнулся он. – Но совершенно
ясно, что знает он порядочно.
– Видимо.
Он наклонился вперед и коснулся ее руки.
– Послушай меня, дорогая. Наш маленький дружок
в большой беде. Давай его из нее вытащим. Не будем торопиться, пусть он сидит там,
где ему не грозит опасность и где мы правим бал, а пока поговорим с ФБР насчет
их программы обеспечения безопасности свидетелей. Если они пообещают это Марку,
равно как и его семье, он сможет выложить все эти ужасные секреты и быть в
безопасности.
– Я поговорю с ним.
Глава 25
Под пристальным наблюдением судебного
пристава, сурового мужчины по имени Грайндер, они снова собрались и заняли свои
места. Финн испуганно оглядывался по сторонам, не зная, что делать – стоять,
сидеть, говорить или залезть под стол. Орд вертел перстень на пальце. Бакстер
Маклемор отодвинул свой стул по возможности подальше от Финка.
Судья допил остатки чая и подождал, пока все
успокоятся.
– Для протокола – бросил он в направлении
судебной стенографистки. – Миссис Лав, я хочу знать, будет ли Марк давать
показания.
Она сидела в футе за спиной клиента и смотрела
сбоку на его лицо. Глаза его были все еще мокры.
– В данных обстоятельствах, – сказала она, – у
него нет выбора.
– Так как – да или нет?
– Я разрешу ему давать показания, – сказала
она, – но я не потерплю оскорбительных вопросов мистера Финка.
– Ваша Честь, пожалуйста...
– Тихо, мистер Финк. Вспомните правило номер
один. Не говорите, пока к вам не обратятся.
Финк метнул яростный взгляд на Реджи.
– Дешевый прием, – огрызнулся он.
– Прекратите, мистер Финк, – остановил его
Гарри.
Все смолкли.
Неожиданно судья улыбнулся.
– Марк, ты можешь оставаться на своем месте,
рядом с адвокатом, а я задам тебе несколько вопросов.
Финк подмигнул Орду. Наконец-то мальчишка
будет говорить. Дождались.
– Подними правую руку, Марк, – произнес судья,
и Марк медленно повиновался. Правая рука, как, впрочем, и левая, дрожала.
Пожилая дама встала напротив Марка и привела
его к присяге по всем правилам. Он сел и подвинулся к Реджи.
– А теперь, Марк, я задам тебе несколько
вопросов. Если ты не поймешь, о чем я тебя спрашиваю, можешь посоветоваться со
своим адвокатом. Понял?
– Да, сэр.
– Постараюсь, чтобы вопросы были простыми и
ясными. Если тебе потребуется перерыв, чтобы поговорить с Реджи наедине, миссис
Лав уведомит меня об этом. Ясно?
– Да, сэр.
Финк повернул свой стул в сторону Марка и
сидел, как голодный щенок в ожидании кормежки. Орд покончил с ногтями и
приготовил ручку и блокнот.
Гарри секунду полюбовался своими записями и
опять улыбнулся мальчику.
– Вот что, Марк. Расскажи мне, как именно вы с
братом нашли в понедельник мистера Клиффорда.
Марк покрепче ухватился за подлокотники и
откашлялся. Он ожидал совсем другого. Ни в одном кино он не видел, чтобы
вопросы задавал судья.
– Мы прокрались в лес за трейлерной стоянкой,
чтобы выкурить сигарету, – начал он и медленно подвел их к тому моменту, когда
Роми в первый раз надел шланг на выхлопную трубу и залез в машину.
– И что ты сделал? – взволнованно спросил
Гарри.
– Я снял шланг с трубы, – сознался он и
поведал, как полз по траве, чтобы помешать Роми покончить жизнь самоубийством.
Он уже обо всем этом рассказывал раньше, раз или два матери и доктору Гринуэю и
раз или два Реджи, и история никогда не казалась ему забавной. Но сейчас, пока
он ее рассказывал, глаза судьи заискрились смехом и улыбка стала шире. Он даже
тихо засмеялся. Судебный пристав тоже развеселился. Судебная стенографистка,
скучавшая до сих пор, явно получала удовольствие. Даже пожилая женщина,
принимавшая у него присягу, впервые за все слушание улыбнулась.
Но все веселье кончилось, когда он рассказал,
как мистер Клиффорд схватил его, дал ему пощечину и швырнул в машину. Марк
рассказывал все ровным голосом, глядя на коричневые босоножки стенографистки.
– Значит, ты был в машине с мистером
Клиффордом до того, как от умер? – осторожно и уже на полном серьезе спросил
судья.
– Да, сэр.
– И что он делал, после того как затащил тебя
в машину?
– Он еще несколько раз меня ударил, кричал и
угрожал. – Марк рассказал, что помнил, о пистолете, бутылке виски и таблетках.
В маленьком зале стояла мертвая тишина, улыбок
не было и в помине. Марк говорил, как в трансе, ни с кем не встречаясь
взглядом.
– Он застрелился из пистолета? – спросил судья
Рузвельт.
