Марк никак не отреагировал, только откусил еще
маленький кусочек лепешки. Дверь с клацаньем захлопнулась, и он быстро запихал
остаток лепешки в рот и потянулся за другой. Включил телевизор, но, так как
кабельного телевидения здесь не было, ему пришлось смотреть Брайнта Гамбела.
Никаких мультиков. Никаких старых фильмов. Только Уиллард в шляпе, который ест
кукурузу в початках и сладкие картофельные палочки.
Через двадцать минут вернулась Дорин. Снаружи
забряцали ключи, и дверь отворилась.
– Марк, пойдем со мной, – пригласила она. – К
тебе пришли.
Он замер, отстраненный, потерянный в другом
мире. Медленно повернулся:
– Кто? – спросил он отрешенно.
– Твой адвокат.
Он встал и вышел за ней.
– Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? –
спросила она, идя впереди него. Он медленно кивнул.
Реджи ждала в небольшом конференц-зале этажом
ниже. Они с Дорин обменялись любезностями, как старые знакомые, и дверь за
охранницей закрылась. Они сидели друг против друга за маленьким круглым столом.
– Мы – друзья? – спросила она с улыбкой.
– Ага. Вы извините за вчерашнее.
– Не надо извиняться, Марк. Поверь мне, я все
понимаю. Ты хорошо спал?
– Ага. Куда лучше, чем в больнице.
– Дорин говорит, она беспокоится о твоем
здоровье.
– Я в порядке. Куда здоровее, чем Дорин.
– Ну и славно. – Реджи вытащила из портфеля
газету и положила ее на стол. Он медленно прочел.
– Мы уже три дня подряд не сходим с первой
полосы, – сказала она, пытаясь заставить его улыбнуться.
– Начинает надоедать. Я думал, слушание
конфиденциальное.
– Должно было быть. Судья Рузвельт звонил мне
рано утром. Он очень огорчен этой статьей. Он собирается вызвать репортера в
суд и как следует его прищучить.
– Слишком поздно, Реджи. Тут уже все
напечатано. Все могут прочесть. Совершенно ясно, что я – мальчишка, который
знает слишком много.
– Ты прав. – Она подождала, пока он еще раз
перечитает статью и как следует разглядит фотографии. – Ты с мамой говорил? –
спросила она.
– Да, мэм. Вчера, около пяти вечера. У нее был
усталый голос.
– Она действительно очень устала. Я ее видела
перед твоим звонком. Она оттуда никуда. У Рикки был плохой день.
– Благодаря этим придуркам полицейским.
Давайте подадим на них в суд.
– Может, попозже. Нам кое о чем надо
поговорить. После твоего ухода судья Рузвельт говорил с юристами и агентами
ФБР. Он хочет, чтобы они обеспечили защиту тебе, твоей маме и Рикки в
соответствии с Федеральной программой защиты свидетелей. Он считает, это самый
надежный способ защитить тебя, и я склонна с ним согласиться.
– А что это такое?
– ФБР перевозит вас в другую часть страны,
далеко отсюда, все делается тайно, у вас будут новые имена, новые школы, все
новое. Мама получит новую работу, где ей будут платить значительно больше, чем
шесть долларов в час. Через несколько лет вы снова можете переехать, просто
ради страховки. Рикки положат в хорошую больницу, пока он не поправится.
Разумеется, за все заплатит правительство.
– А мне новый велосипед дадут?
– Конечно.
– Шучу. Я такое видел раз по телеку. В фильме
про мафию. Осведомитель донес на мафию, и ФБР помогло ему исчезнуть. Он сделал
себе пластическую операцию. Ему даже новую жену нашли, ну и все такое. Послали
его в Бразилию или что-то вроде этого.
– Ну и что?
– Им понадобился год, чтобы найти его. Они и
жену его кокнули.
– Так то же кино, Марк. И у тебя нет выбора.
Так безопасней всего.
– Ну конечно. Я им сначала все выложу, а уж
потом они мне устроят всю эту великолепную жизнь.
– Такие условия, Марк.
– Мафия все помнит, Реджи.
– Ты насмотрелся фильмов, Марк.
– Может быть. Но разве ФБР с этой программой
никогда не лишалось свидетеля?
Она знала, что да, такие случаи были, но
конкретно ничего не могла вспомнить.
– Я не знаю, но, когда мы с ними встретимся,
ты можешь задать какие хочешь вопросы.
– А если я не захочу с ними встречаться? Если
я захочу остаться в моей маленькой камере, пока мне не исполнится двадцать лет
и судья Рузвельт наконец умрет? Тогда меня выпустят?
– Прекрасно. А как насчет мамы и Рикки? Что
будет с ними, когда Рикки выпишут из больницы и им некуда будет идти?
– Они могут поселиться со мной. Дорин обо всех
позаботится.
Черт, он на редкость сообразителен для
одиннадцати лет. Она немного помолчала и улыбнулась ему. Он не сводил с нее
глаз.
– Слушай, Марк, ты мне доверяешь?
– Да, Реджи. Я вам доверяю. На данный момент
вы единственный человек, которому я доверяю. Пожалуйста, помогите мне.
– Тут легкого пути не будет, ты это знаешь.
– Знаю.
– Я беспокоюсь только о твоей безопасности.
Твоей и твоей семьи. Как и судья Рузвельт. Чтобы разработать детали этой
программы для свидетелей, понадобится несколько дней. Судья вчера приказал ФБР,
чтобы они немедленно этим занялись. Я считаю, это лучший вариант.
– Вы с мамой об этом говорили?
– Да. Но она хочет потом поговорить подробнее.
Мне кажется, мысль ей понравилась.
– Но откуда вы знаете, что все получится,
Реджи? Что это надежно?
– Нет ничего абсолютно надежного, Марк.
Никаких гарантий.
– Блеск. Значит, может, они нас найдут, а
может, и нет. Развеселая у нас будет жизнь, не находите?
– У тебя есть мысль получше?
– Разумеется. Все очень просто. Мы получаем
страховку за трейлер. Находим другой и переезжаем. Я держу язык за зубами, и
все мы счастливы и довольны. Мне вообще-то наплевать, Реджи, найдут они это
тело или нет. Правда, наплевать.
– Извини, Марк, но ничего не получится.
– Почему?
