– Выспалась?
Он намотал на пальцы и без того перепутанные волосы, притягивая к себе ее лицо. Странно, этот жест показался таким знакомым, хотя прежде Кирилл никогда так не делал. Привыкла. Быстро. Начиная любить его каждый новый шаг раньше, чем тот был сделан. Уже совершенно точно знала, как встречать губы, как возвращать вздох, как заполнять каждый изгиб его тела собой.
– Еще никогда не спала так сладко…
Катя смущенно улыбнулась и попыталась спрятать лицо на плече мужчины, но случайно заметила свежую ссадину, скрываемую рукавом футболки.
– О-о. Это… я сделала?
Ответ в общем-то не требовался. Она и так вспомнила, как впилась в него ногтями, пытаясь найти облегчение в урагане экстаза.
Кирилл расхохотался, вжимая ее в себя и покрывая поцелуями ставшие пунцовыми щеки.
– Котятам положено царапаться… – и тут же добавил, увидев почти перепуганные глаза: – Драгоценная моя, уверяю, это лучший след, который когда-либо оставался на моем теле…
Он усадил девушку на стул и повернулся к плите, на которой готовилось сразу несколько блюд. И Катя затруднилась бы ответить, которое из них пахло более аппетитно.
– Ты умеешь готовить… – проговорила задумчиво, не отрывая от него все еще слегка виноватого взгляда.
– Ну, я иногда ем, поэтому пришлось научиться… – снова рассмеялся мужчина. – Это так удивительно?
Было бы удивительно, если бы он чего-то не умел… Девушка улыбнулась, чувствуя, как закипают в глазах непрошенные слезы:
– Нет… Это восхитительно… – и шагнула обратно: в такое желанное тепло его объятий.
Во время ужина Кирилл оставил Катю на своих коленях, не слушая возражений по поводу того, что это может быть неудобно. Не может. Никак. Никогда. Он не просто стремился ощущать ее рядом, это превратилось в жгучую потребность, оборачивающуюся болезненной тяжестью во всем теле, едва девушка отстранялась. Мгновения откровенной нежности впечатались в сознание, побуждая грезить о том времени, когда он сможет назвать ее своей. И любить… до изнеможения.
Она не могла не заметить его возбуждения. Не только… в той части тела, к которой прижималась почти вплотную… Видела в глубине ставших почти черными глаз, чувствовала в стальной крепости мышц, слишком щедро отзывающихся на любое ее движение.
Так было по меньшей мере нечестно. В ее собственном теле до сих пор вибрировали отзвуки сладостной неги, в то время как он… Катя потянула вверх край футболки, опуская ладонь на обнажившуюся кожу живота. Мужчина резко, со свистом втянул воздух, перехватывая ее руку.
– Что ты делаешь?
Это его голос? Такой интимно тихий и хриплый?
– Котенок… нет…
Свободной рукой она расцепила его пальцы, пытающиеся помешать исполнить собственное, самое большое в жизни желание.
– Да…
Хотелось повторить все то, что он делал с ней. Прочертить языком каждый сантиметр тела. Подарить наслаждение, которого он так и не дождался…
– КАТЯ…
Она могла только догадываться, скольких усилий ему стоило отстраниться. Подняла на него глаза, спрашивая с недоумением и даже с обидой:
– Почему нет?
Дыхание почти разрывало легкие. Мысли смешались, сконцентрировались на пульсирующем в паху желании. Так хотелось забыться, доверяясь ее робким рукам…
Катя всхлипнула, прижимаясь к его внезапно пересохшему рту.
– Кир… Разреши мне… Помоги…
Обязательно… Только попозже… Когда один такой же вечер на двоих сольется с бесконечной ночью…Когда можно будет назвать ее женой и больше не отпускать от себя…
– Запомни все, что ты хотела сделать, сладкая моя… Мы вернемся к тому, на чем остановились сейчас… Скоро…
Глава 19
Две недели… Две сумасшедших недели без нее… Две недели с той волшебной встречи… Четырнадцать дней… и ночей. Триста тридцать шесть одиноких часов.
Он считал себя терпеливым человеком, умеющим справляться с любыми сложностями. Но сейчас последних оказалось слишком много, а его терпение иссякало.
Тетка позвонила неожиданно, когда Кирилл еще сидел в машине, расставшись с Катей у ее дома, не в силах оторвать глаз от тонкого силуэта в окне. Девушка отодвинула в сторону шторы и помахала ему. Любимая… Уезжать не хотелось. Так бы и смотрел всю ночь… Всю жизнь…
Звонок телефона прорвался в его идиллию подобно грому. Мужчина вздрогнул, растерянно всматриваясь в экран. Тетка не звонила уже довольно давно. Точнее, вообще никогда. Он сам изредка набирал ее номер, чтобы поздравить с праздниками или поинтересоваться самочувствием.
Общаться было непросто. Единственный близкий человек, оставшийся у них с сестрой после гибели родителей, совершенно не скрывал, что забота о племянниках только в тягость.
Кирилл понимал это с самого начала, потому и покинул ее недружелюбный дом при первой возможности и был искренне рад за сестру, которая почти сразу после школы вышла замуж и переселилась к мужу.
С тех пор они виделись с тетей считанные разы, потому ночной звонок и стал полнейшей неожиданностью.
– Сердце у меня прихватило, Кирилл, – родственница никогда не утруждала себя приветствиями. – Ты бы подъехал, помог хоть чуть, а то я скорой не дождусь.
Голос звучал обычно: немного раздраженно и обиженно, и мужчина даже не забеспокоился. Тетке и раньше частенько случалось жаловаться на здоровье, но, как правило, никаких серьезных проблем ни разу не возникало. Однако пообещал, что скоро будет, и, махнув еще раз Кате, выехал со двора.
Под теткиным подъездом неожиданно обнаружилась машина скорой помощи. Сердце кольнуло недобрым предчувствием, и он заторопился уже по-настоящему.
– Возраст… – развел руками молодой фельдшер, помогающий санитару спускать носилки.
– Какой возраст? – недоуменно переспросил Кирилл и тут же осекся: тетке миновало уже семьдесят. А он все еще воспринимал ее как женщину средних лет, вечно загруженную работой, уставшую и недовольную жизнью. И одинокую. Она так и не вышла замуж, да и насколько ему было известно, даже временных романов не случалось. Работа, дом, старенький телевизор… И так по кругу. А теперь вот – возраст…
– Я поеду следом, – проговорил тихо, стараясь не потревожить почти уснувшую под действием лекарств женщину.
Уже по дороге позвонил сестре, сообщая ей о случившемся. Полина расстроилась. Несмотря на все трудности в отношениях, она любила тетку и была благодарна даже за ту вынужденную заботу, которую получила от нее. В конце концов, они вполне могли оказаться в приюте, и кто знает, как в таком случае сложилась бы жизнь. А так все-таки был дом, не самый лучший, не наполненный теплом и любовью, но дом. Одного этого было достаточно, чтобы сейчас находиться рядом с женщиной, получившей такой неожиданный диагноз.
