– Маюшка, ты когда меня слушаться будешь, а? – я запустила в гигантского шалуна камешком. – Только неделю назад последние швы сняли, вон, левая задняя лапа почти не сгибается, а ты скачешь, как блоха-мутант! Остепенись немедленно! Иди рядом со мной, слева, как и положено благовоспитанному псу. Будем гулять чинно, неспешно, старательно вдыхая морской воздух.
Зверь оглянулся, смешливо фыркнул и уселся в воду, улыбаясь во всю пасть.
– Пошутил, да? – укоризненно покачала я головой. – Или тебе срочно понадобилось задик ополоснуть? Стыдоба мохнатая, вот ты кто.
Пес вскочил, согласно гавкнул и, прихрамывая, побежал рядом. Я предусмотрительно отошла в сторону. Знаю я фокусы этого разгильдяя, сейчас отряхиваться начнет, поднимая тучу брызг.
Успела вовремя. Теперь можно и рядом идти, поглаживая лохматую, изуродованную шрамами голову. Мы живы, мы вместе, мы почти счастливы. Страшный сон закончился.
Когда в подвал следом за Сашкой вбежали люди в камуфляже, они первым делом освободили меня. Появился врач, из-за плеча которого выглядывали бледные до синевы Сашка и Сергей Львович. Кажется, там был и Морено, я не обратила внимания. Потому что рвалась, обезумев от горя, к окровавленному псу. Я отталкивала врача, кричала и плакала. Они думали, что это от пережитого стресса, и держали меня, успокаивая, а врач пытался вколоть мне какой-то транквилизатор.
Но мне все же удалось вырваться. Я растолкала стоявших на пути и опустилась на колени перед спасшим меня ценой собственной жизни зверем. Я гладила его разбитую голову, пытаясь стереть кровь рукавом, шептала ему на ухо что-то ласковое. И никто больше не пытался увести меня, все молчали.
Неожиданно под моей рукой дрогнули веки пса. Я замерла, потом заорала:
– Нож! Дайте мне вон тот нож!
Удивляться и переспрашивать никто не стал, подали мне приготовленный мамашей маньяка здоровенный нож с широким лезвием.
Я поднесла зеркально блестевшую сталь к носу собаки. И… и сталь слегка запотела.
Ох, как я орала! Мне сейчас стыдно вспоминать, как и в каких выражениях я требовала немедленно оказать помощь Маю, а потом уже заниматься остальной ерундой.
То есть мной и двумя трупами.
А потом была больница, причем не в этом городишке, а в Москве, куда меня доставили на транспортном самолете. Естественно, всем этим занимался Сергей Львович. В больнице меня не раз навещали сотрудники Интерпола, расспрашивали о МакКормике, Бахраме, Морено, Мирчо. О Винсенте я не рассказала ничего. Не знаю – и все. Потому что, мне кажется, у него с Сашкой что-то намечается. Все еще очень зыбко, непонятно, но… Может, в этот раз ей повезет.
С самой Сашей на тот момент я еще толком и поговорить не успела. Знаю только, что Морено вышел с ней на связь, рассказал обо мне, и они вместе приехали в Клатовы, чтобы вытащить меня из загребущих лап МакКормика. Но опоздали. В разгромленную лабораторию Винсент попал раньше Стивена, буквально через полчаса после отбытия террористов. Он увидел оставленную мной надпись на зеркале и стер, чтобы не привлекать внимания коллег. Потом туда прибыл МакКормик и остальные типы из их конторы.
Морено решил разыскать меня самостоятельно. Поскольку справедливо опасался, что суровый и беспощадный ответ его коллег из ЦРУ последует:
а) слишком поздно;
б) слишком шумно, чтобы позади все горело, а впереди – разбегалось.
Не знаю как, но Винсент смог найти гнездо Бахрама. На это ему понадобилось чуть больше суток. Однако в одиночку лезть в этот серпентарий Морено не решался, ему необходима была поддержка. Саша, увязавшаяся следом, не в счет (слышала бы меня сама Саша!). Она, конечно, рвалась в бой, трясла бедного мужика в прямом и переносном смысле слова, наговорила ему массу обидных вещей, обвиняя в трусости, но, слава богу, у Винсента хватило выдержки не поддаться на ее уговоры. Он отвез Сашу в местную гостиницу, и в самый критический во всех отношениях момент ей на мобильный позвонил Левандовский. И вежливо, но очень настойчиво попросил не лезть на рожон. Слегка обалдев от такой прозорливости малознакомого ей человека, моя лихая подруга не смогла выдать ничего, кроме «А как вы узнали?».
Оказалось, что после разговора со мной Левандовский буквально в течение часа установил местонахождение мобильного телефона Хакима и, соответственно, меня. Учитывая обстоятельства, в число которых входит и непредсказуемое поведение моих подруг (скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты), Сергей Львович решил на всякий случай отследить мобильные телефоны Таньского и Саши. Предчувствия его не обманули. Левандовский даже не удивился, обнаружив Сашку в том же городе, где в данный момент находилась и я. И первое, что сделал мудрый и предусмотрительный генерал ФСБ, – позвонил неугомонной дамочке и велел ей сидеть смирно и не мешать взрослым дядям делать свою работу.
Морено, вволю насладившись незнакомым доселе видом растерянной Саши, забрал у нее трубку и, не представившись, четко и внятно обрисовал ситуацию генералу.
Сергей Львович, надо отдать ему должное, не стал уточнять, кто с ним говорит и по какому, собственно, праву незнакомец лезет не в свое дело. Он лишь коротко уточнял интересующие его детали.
Затем они с Винсентом выработали план совместных действий. Учитывая, что Левандовскому требовалось какое-то время, чтобы организовать операцию спасения, он попросил Морено понаблюдать за убежищем террористов до подхода основных, так сказать, сил. Сергей Львович, прекрасно зная мою неугомонную и вредную натуру, совершенно справедливо полагал, что мадам Лощинина постарается сбежать, не дожидаясь помощи. Хотя я, разговаривая с ним по телефону, даже не намекнула на свои ближайшие планы, предвидя его реакцию, Сергей Львович понимал – сидеть смирно под кроватью я не буду.
И потому он попросил Морено, в котором сразу распознал коллегу по ремеслу, организовать постоянное наблюдение за объектом.
Винсент, естественно, согласился. Но вначале ему необходимо было нейтрализовать рвущуюся в бой (в данном случае – в засаду) Сашку. Даже учитывая сверхспособности моей подруги, приобретенные при пребывании в лаборатории МакКормика, Морено не собирался брать ее с собой. Потому что для него Саша была прежде всего женщина, женщина, которая ему не безразлична. И естественное стремление любого мужчины в такой ситуации – уберечь свою даму, оградить ее от любой опасности.
А как это сделать, когда эта самая дама вовсе не слабая? К тому же слышать ничего не хочет о своем неучастии в операции по моему спасению?
Пришлось Винсенту поступить неспортивно, за что, по-моему, Сашка дуется на него до сих пор. Морено подсыпал подруге в чай снотворное и оставил ее, спящую, в гостинице.
Вся эта возня заняла какое-то время, которого мне хватило, чтобы ускользнуть из логова Бахрама.
Когда Морено прибыл к убежищу террористов, я уже валялась без сознания в машине Мирчо. Кстати, вырубил он меня при помощи хитро расположенных в ремне безопасности игл, смазанных обездвиживающим препаратом.
