В клинике я рассказывала Кристианусу о последних событиях, словно он слышал меня. Мы расстались с ним на долгие четыре года: император Юлиан уговорил своего среднего сына на брак с другой, а я осталась с разбитым сердцем. Но сейчас уже не могла обижаться на Риса — смерть изменила все. Я поведала другу о том, что произошло со мной за это время, как узнала, что мой отец темный маг. Как прочитала дневник предателя Адриануса Дариуса, в котором он признался в убийстве моего деда — обладателя древней магии. И вспоминала, как обнаружила странные способности и бежала от людей к отшельникам, думая, что заболела. С удовольствием говорила о своей работе магистра белой магии в Академии темных и о студентах, которые устраивали преподавателям те еще испытания. Я поведала Рису о своей встрече с Маркусом и о друзьях — Этайн, Люциусе и Бране. И рассказала о новой родне: бабушке Анне, матери моего погибшего отца. Мне казалось, что Кристианус слышит меня. Знаю, у него доброе сердце, он был бы рад произошедшим в моей жизни переменам. Но друг молчал, а я с горечью смотрела на застывшее, словно маска, лицо и безжизненные глаза. Мне так хотелось верить, что его душа все еще может вернуться в этот мир. Я пообещала ему совершить невозможное: снять проклятие. И теперь исцеление Кристиануса стало для меня первостепенным делом наравне с поисками загадочного четвертого мага и поддержкой Маркуса в борьбе за трон.
ГЛАВА 1
Тайны — такая же неотъемлемая часть природы, как восходы и закаты.
[2]
Из сборника городских легенд Белого Царства
Каждый день я приходила в библиотеку артефакторики Дэва в надежде на чудо. Перелистывала страницу за страницей, вчитывалась в строки и пыталась отыскать любое упоминание о том, как снять смертельное проклятие «стазис». Древние легенды манили, мифы завораживали, а история проклятия могущественного бога магии — пугала. Вот и сегодня я расположилась в дальнем углу читального зала, обложившись толстыми фолиантами и рукописями. В них скупыми фразами была изложена история проклятия бога природы и магии Борея. В то время как он умирал, божественные родственники — Дэв, Аргаш и Яр — делили страну на Темное, Белое и Подземное Царства. И богу магии уже не было места в новом мире. Размышляла о том, сколько ненависти братья вложили в проклятие. И причиной их подлости стала не только жажда власти. Они завидовали Борею — ведь люди искренне почитали бога, а возлюбленная жена родила детей, наделенных универсальной силой. Та самая Афира, от родства с которой в свое время отказался бог-дракон Дэв. Согласно хроникам именно жена сумела снять проклятие и оживить Борея. Но как именно ей удалось это сделать — в рукописях не упоминалось.
— Леди Арианна, я кое-что обнаружил. — Библиотекарь Профитроллий Семнадцатый неожиданно возник в вихре изумрудных энергий и деликатно покашлял. — Вы велели отбирать все тексты, где есть упоминание о Борее и Афире.
Предок троллей, помимо внезапного появления, обладал хорошими манерами и предпочитал носить одежду насыщенных цветов. И сейчас Эсперантус-младший был облачен в бархатный жакет цвета яркой травы. Библиотекарь выглядел в точности, как и его отец, хранитель древностей Профитроллий Шестнадцатый: невысокого роста и неопределенного возраста, с пушистыми бровями и добродушной улыбкой, но у младшего потомка троллей нос был крупнее, а модные нынче бакенбарды делали его солиднее.
Он протянул мне резной ларец, в котором лежали пожелтевшие от времени свитки.
— Это шкатулка, которую передал мне на хранение ваш дед — лорд Алексис Ассетта. Как вы знаете, он был меценатом и открыл библиотеку. Я просмотрел бумаги, здесь свиток с описанием встречи Борея и Афиры и легенда о смерти бога магии. И я обнаружил текст какой-то Восемнадцатой песни, ее называют «Песней любви».
— Восемнадцатой песни? — удивилась я. — А можно мне посмотреть этот свиток?
Неужели это одно из легендарных заклинаний Борея? Я полагала, что существует лишь Семнадцать песен. Их в детстве мне пела бабушка, а позже я узнала, что эти «песни» древние маги использовали как сильнейшие заклинания. Но вот о существовании Восемнадцатой песни я слышала впервые. Мистер Эсперантус-младший развернул свиток. К сожалению, я не смогла разобрать написанное. Тогда библиотекарь забрал у меня документ.
— Это на древнеборейском. Если позволите, леди Дариус, я прочитаю.
Профитроллий Семнадцатый достал из кармана жакета лупу и поднес ее к тексту. Он торжественно произнес:
— Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем.
[3]
Вслушиваясь в слова, я вскрикнула:
— Это же та самая клятва, что высечена на стене Храма всех богов в Междуречье! Именно эти слова верности мы произнесли с Маркусом на обряде бракосочетания.
— Вероятно, служители храма использовали древнее изречение как брачную клятву для влюбленных, не ведая про ее истинное предназначение? — предположил библиотекарь.
— А может, они знают истинный смысл послания, но храпят тайну, — размышляла я. — В тексте есть слова «положи, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою». У древних каждое слово имело сакральный смысл. Интересно, что это за перстень с печатью, о которых здесь упоминается?
— Трудно сказать, — задумался Профитроллий Семнадцатый, сворачивая свиток. — Возможно, это древние артефакты — дары богов?
— Возможно. Спасибо вам за помощь — это уже кое-что. Теперь у меня есть слова таинственной Восемнадцатой песни, которую Афира произносила над телом умершего мужа, а служители храма используют как брачную клятву. И упоминание о загадочных артефактах. Думаю, мне следует посетить Междуречье и поговорить со служителями храма. — Мое сердце отбивало сумасшедший ритм, похоже, я приблизилась к разгадке.
— На вашем месте я бы не был столь оптимистичен, леди Арианна. Мы пока не знаем, как именно действует заклинание. Многие маги до вас пытались снять проклятие, но пока никому не удалось, — вздохнул библиотекарь.
— Но Афира же смогла оживить мужа! Вдруг именно с помощью Восемнадцатой песни и артефактов: печати и перстня? Я их найду и смогу помочь Рису, — с уверенностью в голосе произнесла я.
Мистер Эсперантус-младший ничего не ответил, лишь тепло улыбнулся. Я же всей душой верила в то, что верну к жизни Кристиануса Дариуса. Он совершил безрассудный, но достойный поступок — спас меня ценою своей жизни. Ведь под действием проклятия должна была оказаться я. И теперь мне предстояло помочь другу и разыскать таинственные артефакты, которые я назвала «дарами забытых богов».
