– Чего?
– Думал, она будет как Мина?
– А чего Мина? – Его губы растянулись в плотоядной ухмылке. – Мина – славная девочка. Жирненькая моя, ух, ляжечки трясутся! Люблю это все! А вы – две воблы. Дохлятины. Тьфу!
Андреас сплюнул. Затем шагнул к ним и замер, переводя взгляд с одной на другую. Лицо его стало отрешенным, почти одухотворенным.
Все, поняла Катерина. Конец. Он выбирает, кого из нас убить первой.
– Катя, – тихо сказала Ольга. – Катенька…
В ее голосе Катерина уловила не страх, а глубокое недоумение. И вдруг осознала, что в пещере есть кто-то еще.
За отцом возникла маленькая фигурка в черном платье.
Катерина хотела крикнуть, но от ужаса у нее отнялся язык.
Андреас обернулся и озадаченно присвистнул.
– Роза? Ты чего приперлась? А ну, пошла домой! Мину одну оставила, дура! А если она опять спичками станет баловаться?
Женщина не двинулась с места.
– Пошла! – прикрикнул он, как на собаку. – Пошла, пока я тебе руки не переломал!
Роза что-то тихо произнесла.
– Чего?
– Прости меня, моя девочка. – Она смотрела только на Катерину. – Прости меня, моя девочка.
– Спятила! – Андреас уверенно пошел ей навстречу.
– Моя девочка…
– Мало тебе кнута давали?
– Прости меня.
– Старая идиотка!
– МАМА, НЕТ!
Безумной силы вопль, наконец вырвавшийся у Катерины, прозвучал слишком поздно. Роза обхватила подошедшего мужа – мягко, робко, словно хотела о чем-то попросить – и так же мягко потянула за собой. Две фигуры на мгновение замерли у края скалы, словно вырезанные в небе силуэты, сквозь которые был виден черный космос без единой звезды, а затем просто исчезли.
Ольга вскрикнула. Снизу донесся какой-то странный, ни на что не похожий звук, и наступила тишина.
– Господи… – Преодолев оцепенение, женщина поползла к обрыву. – Господи ты боже мой…
– Не надо, – вслед ей сказала Катерина.
– Что?
– Не смотри туда.
– А если они живы?! Помочь… надо помочь…
– Они разбились, – сказала Катерина.
– Откуда ты знаешь?
– Они разбились, – повторила девушка.
Она закрыла глаза, прислушалась. Мама была где-то рядом, но таяла с каждой секундой. От отца не осталось ничего.
А еще к ним быстро приближались два человека. Сейчас они находились как раз над пещерой, но один из них уже догадался, куда нужно идти, и Катерина подумала, что пора выбираться, пока они не переломали весь ее тамарикс.
5
– По-моему, вы уже все знаете и без меня, – сказал Илюшин.
Он устал так, словно бежал марафон. Пришлось несколько часов объясняться с полицией, а потом ждать в участке, когда отпустят Ольгу. С происходящим Макара примирило лишь выражение лица Гаврилова, когда тот увидел жену.
– Ничего не знаю, – сказал Петр. – Оля молчит и за меня держится.
На самом деле это он держался за жену. Когда Ольга на две минуты отошла в туалет, Гаврилов весь извелся. Если бы не Илюшин, он бы сел под дверью и скулил.
Но женщина и в самом деле молчала. Молчала и смотрела на мужа.
– Хорошо, – согласился Макар, – я буду рассказывать, а вы, Оля, поправлять меня там, где я ошибусь. Договорились?
Белкина кивнула.
– Вы проснулись восьмого июня, подошли к окну и взяли бинокль. Навели его на дом Димитракиса и увидели своего отца, который утонул в Русме двадцать четыре года назад. – Макар налил себе чай, но пить не стал, просто держал горячую чашку в ладонях. – Я должен был догадаться. Что может заставить человека выбежать из номера в пижаме и тапочках и кинуться к чужому дому? Если бы вы стали свидетелем преступления, то позвали бы на помощь. Но вы не могли позвать. Потому что когда-то вы убили своего отца.
– Да. Я не могу даже приблизительно описать, что почувствовала. Это было… как взрыв. Понимаете, прошло двадцать четыре года…
– Он мало изменился?
– Да. Но это мог быть и не он. Я должна была проверить сразу, немедленно.
Макар кивнул.
– Вы схватили велосипед, который стоял у входа в отель, подъехали к дому и пытались пробраться внутрь. Кто вас заметил? Андреас?
– Нет, девушка… Такая толстая, странная…
– Мина. Значит, она подняла тревогу, и Андреас вас схватил. Свою дочь он, конечно, не узнал?
– Конечно, нет. – У нее даже хватило сил улыбнуться.
– Это вас спасло. Иначе он сразу бы вас убил, прямо на месте. А так он потащил вас… куда? В сарай?
– В подвал.
– Ага, в подвал. И собирался прикончить уже там, потому что решил, будто вы узнали о его делах, о том, что он помогает перевозить нелегалов. Кто-нибудь из них наверняка прятался у него в сарае, ожидая отправки в город. Но вы о них понятия не имели. Андреас вас не прикончил, потому что ему что-то помешало… Догадываюсь, что это была младшая дочь.
– Да. Катерина. Она ворвалась, жестикулировала, хватала его за одежду… И он ушел. А она увела меня в пещеру и оставила там. Я не могла сбежать, она меня связала.
– Почему Катерина это сделала? – вмешался Гаврилов. – Почему просто не отпустила Олю?
– Потому что готовила побег. Ей нельзя было привлекать внимание к их дому. Она боялась полиции, сыщиков, случайных прохожих – всех! Ей нужно было спасти мать, увезти от Андреаса, чтобы он никогда не нашел их. Она готовилась к этому долго и тщательно.
– Я не понимаю, – сказал Гаврилов. – Тихая женщина, в перевозке нелегалов явно не участвовала… Арестовали бы этого мерзавца, и дело с концом. Она свободна.
Илюшин потер лоб. Надо бы как-то деликатно рассказать об отце Ольги Гавриловой… Но на тактичность у него не осталось сил.
– Андреас много лет спал со своей старшей дочерью, Миной. Он раскормил ее до скотского состояния. Во-первых, ему нравились толстые женщины, он и с бывшей женой поступал точно так же. Во-вторых, так никто не догадывался о ее беременностях.
Ольга ахнула.
– О чем? – переспросил Гаврилов. – О беременности?
– О беременностях. Во множественном числе. Она рожала в том же подвале, куда притащили Ольгу. Успела родить четыре раза.
После его слов повисло молчание.
– И где дети? – наконец спросил Гаврилов.
– Ну, они были для Белкина – то есть уже для Андреаса – кем-то вроде кутят, от которых необходимо избавиться. Он их просто душил.
Ольга вскочила и быстро вышла. Сквозь тонкую дверь туалета Илюшин слышал, как ее тошнит.
