Поначалу он надеялся, что она просто укатила на очередное расследование с Дворжаком. Тот порой начинал их внезапно, она могла не успеть связаться с куратором и теперь выжидала подходящего момента. Или они могли уехать туда, где не было связи. Косвенно этот вариант подтверждало и то, что ее брата тоже не было дома, и он также не отвечал на сообщения. Отсутствовал на месте и сам Дворжак, Борис Евгеньевич аккуратно проверил.
И все же сердце у него беспокойно ныло. Он даже отправил пару агентов выяснить, когда и при каких обстоятельствах Лиля покинула свой дом. А заодно попросил питерских людей проверить, что с Нурейтдиновым.
Оказалось, что предчувствия его не обманули. Меньше чем за сутки агенты выяснили подробности и предоставили отчет, с которым он сейчас торопливо поднимался по лестнице на третий этаж. Туда, где находился кабинет шефа.
Шеф, к счастью, оказался на месте. Этот человек руководил их филиалом Общества последние тридцать лет, но познакомились они всего десять лет назад, когда сам Борис Евгеньевич вошел в ближний круг. У простых агентов имелись кураторы, им не полагалось тревожить высшее руководство.
– В чем дело? – не здороваясь, спросил шеф.
Очевидно, заметил волнение и испуг на лице вошедшего. Да и мало кто решался потревожить шефа без предварительного назначения встречи. Так делали только в экстренных случаях. И сейчас как раз был такой.
– Лилию Сидорову похитили, – так же без предисловий доложил Борис Евгеньевич, подходя вплотную к столу шефа и кидая на него тонкую папку с отчетом агентов. – И Избранника тоже. Вероятно, та же участь постигла брата Лилии и ту девушку из Санкт-Петербурга, за которой охотится Ангел. Пока непонятно, что с Дворжаком и какова его роль в этом. То ли он участвовал в этих похищениях, то ли ЗАО просто обрубает концы и ликвидирует его группу.
Шеф тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, принявшись нервно потирать рассеченную шрамом бровь. Это всегда было верным признаком того, что он думает и взвешивает в уме какие-то варианты. Он молча сверлил взглядом Бориса Евгеньевича долгую минуту, а потом отрывисто велел:
– Сядь.
Борис Евгеньевич послушно опустился в кресло посетителя, продолжая выжидающе смотреть на шефа. Тот еще какое-то время молчал, изучая содержимое принесенной папки.
– Интересно, знают ли они, кто такой Нурейтдинов? – задумчиво протянул он, закрывая и отбрасывая папку в сторону. – И какова их цель: просто уничтожить его или попытаться контролировать?
– Они не смогут его контролировать, – фыркнул Борис Евгеньевич. – Вы видели, чем закончилась попытка его захватить, – он выразительно посмотрел на папку, – немало человек погибло.
– Но они его захватили, – резонно возразил шеф. – Он пока не обрел всю силу. Да и его тело не в состоянии выдержать большого потока магии. Он немолод. Если они найдут рычаги воздействия…
– О, черт, – простонал Борис Евгеньевич, внезапно понимая, что именно произошло. – Вот зачем им Лиля!
Шеф удивленно уставился на него, и Борису Евгеньевичу пришлось пояснить:
– Я думал, они захватили Лилю – захватили, а не ликвидировали на месте – чтобы узнать что-то о нас. Но в этом случае Дворжак сначала должен был ее заподозрить и сдать своим нанимателям, а в этом я сомневался. Ее могли похитить именно для того, чтобы воздействовать на Нурейтдинова.
– Он так к ней привязан? – уточнил шеф с любопытством.
– Ну, мы же хотели, чтобы Лиля была к нему достаточно близко и могла контролировать, – Борис Евгеньевич смущенно пожал плечами. – Вот она и стала ему… близка.
Шеф понимающе кивнул и побарабанил пальцами по столу, обдумывая сложившуюся ситуацию. Борис Евгеньевич терпеливо ждал, хотя каждая секунда промедления, как ему казалось, увеличивала вероятность гибели Лили.
– Как считаешь, куда они их всех забрали? – поинтересовался шеф.
– Нам известен их офис с небольшой лабораторией в Москве, на Крылатских холмах, но едва ли они держат пленников там. Слишком это… в цивилизации. Есть еще лаборатория побольше где-то в сибирских лесах, но нам пока не удалось выяснить ее точное местоположение. Скорее всего, они там. Если только… нет еще какого-то места.
Шеф снова задумчиво кивнул.
– Что ж, понаблюдаем, как будут разворачиваться события, – резюмировал он, возвращаясь к бумагам, с которыми работал до прихода Бориса Евгеньевича.
Тот оцепенел от такого решения. Наблюдать? И все? Его это настолько шокировало, что он даже не нашел слов, чтобы возразить. Так и сидел в кресле, чуть приоткрыв рот от удивления.
– Что-то еще? – равнодушно поинтересовался шеф, не поднимая взгляд.
– Мы ничего не будем делать? – Борис Евгеньевич все же облек свое удивление в слова. – Но почему? Разве мы можем позволить «Прогрессивным технологиям»…
Он осекся, стоило шефу поднять на него тяжелый взгляд темно-карих глаз.
– Мы ничего не будем делать, – спокойно заявил тот. – Потому что мы ничего не можем сделать. Мы даже не знаем, куда их забрали. Зато я знаю другое. У нас сейчас две основные проблемы: Избранник и «Прогрессивные технологии». И теперь они сошлись в одной точке. Подчинить Избранника у «Технологий» нет шансов. Даже с использованием рычага в виде девушки. Тут всего два вероятных исхода: либо они уничтожат его, либо он разнесет к чертям их лабораторию. В обоих случаях мы окажемся в выигрыше, потому что у нас станет на одну проблему меньше.
Борис Евгеньевич сжал кулаки, чтобы не ответить на это слишком резко. Ему удалось задать свой вопрос спокойно, не давая повода усомниться в том, что он примет любой ответ:
– А если они все-таки найдут общий язык? Не сделает ли это наши проблемы во сто крат больше?
– Вероятность такого варианта слишком мала, – отмахнулся шеф. – Но даже если… У нас по-прежнему будет две проблемы. Ничего не изменится.
Борис Евгеньевич понял, что с этим спорить бесполезно, поэтому попытался зайти с другой стороны:
– А как же наш агент? Едва ли Лилии удастся выбраться оттуда живой.
Шеф криво усмехнулся и пожал плечами.
– Мы ее не забудем.
Этот лаконичный ответ означал, что Общество уже поставило на ней крест. Борис Евгеньевич резко встал, взял папку, которую принес, и поспешно откланялся.
В свой кабинет он вернулся, все еще пребывая на взводе, поэтому пару минут просто метался из стороны в сторону, думая, что можно сделать. Впервые в жизни идеально-белые стены его кабинета не успокаивали, а наоборот, раздражали и нервировали.
Он мог бы отправить собственную миссию спасения. У него были в запасе проверенные агенты, которые смогли бы вытащить Лилю. Если бы он только знал, откуда ее надо вытаскивать. Но он не знал. А чтобы выяснить это, пришлось бы задействовать слишком много агентов, и то без гарантии. На это у него не было полномочий, и шеф ясно дал понять, что не даст их.
