Кейн опустил меч, тяжело дыша. Ярость по–прежнему кипела в нем. Ощутив во рту привкус крови демона, он с отвращением сплюнул. Не успел юноша ответить, как раздался полный ужаса крик Тарана. Юный Хранитель стоял на коленях, а над ним навис демон с торчащим из спины копьем.
Не думая ни секунды, Кейн помчался туда. Он добрался до демона в то мгновение, когда тот вырвал из рук Тарана щит. Ухватившись за древко копья, Кейн загнал его еще глубже, сильно провернув при этом.
— Вопи, — прошептал он в холодной ярости.
Демон не издал ни звука. Кейн продолжал давить на копье, пока его острая металлическая головка не пробила грудь монстра с брызгами черной крови. Демон дернулся и обмяк, но Кейн еще не закончил. Через пару мгновений он швырнул тело наземь.
— Вопи, ублюдок, — прошипел он. — Кричи, как кричал Даннард. — Он вонзал меч в голову и грудь трупа, покрывая его рваными ранами, не обращая внимания на кровь, брызжущую ему на ноги. Он вогнал копье в разинутую пасть демона, протолкнул сквозь мозг и затем надавил на него с чудовищной силой, пытаясь оторвать ему голову.
— Он мертв, Кейн.
Юноша поднял взгляд. Оргрим и Таран в изумлении смотрели на него.
— Мертв, — ошеломленно повторил он, сморгнув с глаз слезы. Он не осознавал, что плачет.
Неожиданно из–за вершины холма появился Борун, связанный с его душой орел парил высоко над ним. Поджарый молодой разведчик созерцал побоище округлившимися глазами.
— Что ты тут делаешь? — рявкнул Оргрим. — Ты уже на территории Приграничья. Здесь не место мальчишке.
— Я подумал, вы в беде, — возразил Борун.
— Считается, что ты должен держаться подальше от сражений. Ты разведчик, а не Хранитель. Ты пока даже не мужчина.
— Мне почти четырнадцать.
Несмотря ни на что, Кейн не смог удержать улыбки. Ему нравился Борун. Мальчик напоминал ему Даннарда.
Оргрим с сожалением покачал головой.
— Пошли, — сказал он. — Давайте возвращаться. Цитадель ожидает своего самого молодого Хранителя. Однако я умолчу о том, что он проигнорировал мои указания и помчался как безумец.
Кейн колебался. Он понимал, что не справился, не оправдал доверия. Всех их могли убить.
— Я подвел тебя. Думаю, я не подхожу, чтобы стать Хранителем.
— Никто не может быть уверенным в том, как поведет себя, оказавшись нос к носу с демоном, — спокойно ответил Оргрим. — Мы раньше отправляли в Приграничье мальчишек. Детей не старше Боруна. Все они тронулись умом. Только настоящий мужчина, уверенный в своем разуме, способен устоять перед демоном и не обделаться. Ты убил троих демонов и спас Тарану жизнь.
Таран не мог отвести взгляда от вражьих трупов. Они уже начали разлагаться, растекаясь лужами черной липкой грязи.
— Я тебе должен, брат.
Кейн пожал плечами.
— Ты сделал бы то же самое для меня.
Взобравшись на холм, они отправились на запад, назад к Сторожевой Цитадели, великой твердыне, которая охраняла Восточный предел от всякой нечисти, от всего самого ужасного, что исходило от хребта Дьявола.
По пути они остановились на берегу Ледотая. Кейн смывал с лица кровь демона, когда Борун опустился на землю рядом с ним. Разведчик с тоской глядел через реку.
— Однажды я стану Хранителем. Как ты.
— Тогда готовься к годам дрянной еды и твердой, как наковальня, кровати. — Кейн неожиданно расплылся в улыбке, вспомнив, как поддразнивал Даннарда, когда еще была жива их мама. — Лучше нарасти немного мускулов на свои тощие руки.
— Я сильнее, чем кажется!
— Ха! Думаю, на той девчонке, что тебе нравится, и то больше мяса.
Борун бросился на Кейна, который стоял неустойчиво, наклонившись над рекой. Оба рухнули в воду, подняв тучу брызг. Вода была такой холодной, что у них перехватило дыхание, при этом оба неистово хохотали. Они принялись бороться и окунать друг друга в воду, как делали это Кейн с Даннардом, когда были детьми. Это не притупило того гнева, что полыхал в нем, жуткой ярости, что готова была вспыхнуть в любое мгновение. Но, по крайней мере, в тот день он мог забыть обо всем и наслаждаться дружбой, которой суждено, как ему казалось, длиться вечность.
НА БОЛОТЕ
— Брик меня утомляет.
Кейн поднял взгляд на подошедшего горца. Лучше уж смотреть на недовольное, хмурое лицо Волка, чем перебирать горькие воспоминания, которые не оставляли его вот уже несколько часов.
— Что теперь?
Джерек сплюнул и махнул рукой в сторону дикого кустарника, куда Брик пошел отлить.
— Мальчишка не перестает заливать о своем дяде как о каком–то герое. Думаю сказать ему, что этот Гластон — просто трусливое дерьмо, и покончить с этим.
Кейн приподнял густые брови.
— А разве ты этого еще не сделал?
Джерек пнул ногой комок грязи и нахмурился.
— Парень боготворит дядю. Ну куда это годится, ведь у этого бандитского отпрыска есть голова на плечах.
Подняв руку ко рту, Кейн сделал вид, что зевнул, чтобы скрыть свое удивление. Людей, которые Джереку нравились или общество которых он, по крайней мере, действительно переносил, можно было по пальцам пересчитать, да и то — одной руки с лихвой бы хватило.
— Он не так уж и плох, — вот самое выразительное одобрение, которое люди когда–либо слышали от Волка.
Неторопливо подошел Хрипун и что–то пробурчал. Кивнув в ответ, Кейн бросил формальное «все в порядке», не зная, что еще можно сказать. Хрипун странствовал с ними уже несколько дней, но вести беседу с немым было затруднительно, и они взяли за правило вежливо приветствовать его, после чего следовало продолжительное неловкое молчание. Джерек в особенности испытывал потешное неудобство рядом с зеленошкурым гигантом. Он и Хрипун напоминали Кейну двух больших горных медведей, которые составили себе мнение друг о друге и решили спокойно держаться на расстоянии.
Когда Хрипун приблизился, Волк подчеркнуто принюхался и зашагал прочь, чтобы еще раз осмотреть узкий холм, на котором они разбили лагерь. Кейн не мог не признать, что Хрипун не отличался свежим ароматом, но в то же время сомневался, что кто–нибудь из них может сейчас этим похвастаться.
— Как там твой мешок? — спросил он, не зная, что бы еще сказать.
Сначала Хрипун, казалось, испытал растерянность и пришел в ужас, но затем его янтарные глаза осветились пониманием, и он кивнул, словно отвечая: все в порядке, спасибо, что поинтересовался.
Мешок закрепили на лошади Джерека. Хрипун пошел на эту уступку на второй день, когда стало ясно, что в противном случае он отстанет. Мешок весил по крайней мере сотню фунтов, и тем не менее немой гигант умудрялся шагать с ним на плечах со скоростью лошадей, идущих рысцой, многие мили, пока все же не ослаб. В итоге Брик убедил Хрипуна, что они не собираются, бросив его, ускакать прочь. Кейна по–прежнему интересовало содержимое мешка, но он дал слово, что никто из них в него полезет, и все тут.
