Йорн изучал его с минуту. Затем он кивнул, и на его лице застыла непреклонность. Он поднял меч, и тот блеснул алым в лучах заходящего солнца.
Сэр Мередит улыбнулся и опустил забрало.
Илландрис ковыляла по лесу, сердце колотилось так неистово, что казалось, оно разорвется. Ветки деревьев больно хлестали по лицу, она то и дело спотыкалась о толстые корни, чуть не падая. Перед глазами все расплывалось. Лицо словно горело.
Так больно.
Она в отчаянии озиралась по сторонам, пытаясь пересчитать детей, но это было слишком трудно. В сумерках Зеленые Дебри казались диким, жутким лабиринтом огромных деревьев, которые отбрасывали гигантские тени.
— Держитесь поближе ко мне, — крикнула она.
Девушка повела детей глубже в громадный лес. Ночь похитила последний свет, и откуда–то сверху из лесного полога заухала сова. Шуршание листьев и веток и крики пробуждающихся ночных существ создавали зловещую какофонию, которая помогала скрыть шлепанье детских ножек по лесной подстилке. Илландрис слышала, как дети хнычут от боли, и, оглядываясь, видела, как старшие тащат за собой или несут младших. Коринна, схватив одной рукой Майло, а другой — хныкающую девочку и сосредоточенно наморщив лоб, тянула их за собой, несмотря на явное изнеможение.
Продвижение было удручающе медленным. Время от времени они были вынуждены останавливаться, чтобы помочь подняться сиротке, которого подвели его маленькие ножки. Каждая задержка отнимала время, но Илландрис отказывалась кого–нибудь бросить. Мешок за ее плечами словно прибавлял в весе с каждой минутой. Она снова увидела мысленным взором их лица.
Джинна. Родди. Зак.
Косточки, скрытые в том мешке, гнали ее вперед, вынуждали терпеть и боль, и лихорадку. Она не покинет этих детей. Не подведет их, как подвела их друзей.
— Мы уже там? — взмолился тихий голосок.
Это был Крошка Том. Его грудка вздымалась — он так напрягался, чтобы не отстать от остальных.
— Почти, — прошептала она.
Безнадежная ложь. Она понятия не имела, где это — «там». Возможно, им удастся найти, где спрятаться и оторваться от преследователей, а может, Йорн каким–то образом поубивал всех недругов. Она понимала, что это — детские надежды. Но даже детские надежды — лучше, чем вообще никаких.
Внезапно деревья раздались, и перед беглецами открылась большая лужайка. Лунный свет, проходя сквозь листву, отбрасывал серебристый отсвет на озерцо посередине. Ручеек впадал в озерцо с северной стороны лужайки и исчезал на юге. Помимо журчания воды и радостных возгласов детей, присоединившихся к ней на лужайке, здесь царила тишина. На них снизошла безмятежность, укрыв, словно покрывалом, призрачным спокойствием, которое не имело права на существование в этом мире шума, и страданий, и бессмысленного насилия.
Илландрис в изумлении озиралась по сторонам. Затем она помахала детям, приглашая на лужайку.
— Мы отдохнем здесь немного, — крикнула она. — Напейтесь хорошенько. Коринна, не поможешь мне наполнить наши меха?
Та кивнула. Илландрис положила мешок на землю, и две девушки опустились на колени. Вода в озерце была чистой и очень вкусной. Илландрис плеснула немного на лицо, пытаясь унять жгучую боль в ране. Увидев свое отражение, она в ужасе отпрянула.
— Это не так уж и страшно, — мягко заметила Коринна. Оглядевшись вокруг, она округлила в изумлении глаза. — Я слышала о таких местах в Зеленых Дебрях. Они называются Поляны Связей. Моя мама говорила мне о них.
— А что именно говорила твоя мама?
— Говорят, здесь обитают духи четырех мировых стихий. Мама говорила, что в этих местах слабая Структура, что бы это ни значило. Иногда можно увидеть будущее в воде или услышать в шелесте деревьев души мертвых.
Илландрис снова опустила глаза, но увидела только свое изможденное лицо, глядящее на нее из озерца.
— Я уже достаточно повидала мертвых, — сказала она, вздрогнув. — А как твоя мама узнала обо всем этом?
Коринна пожала плечами. Похоже, она испытала неловкость, услышав этот вопрос, и Илландрис решила не настаивать. Они сидели молча, наблюдая, как дети освежаются на берегу озерца. Некоторые осторожно опустили в воду пальцы ног. Крошка Том, омыв руки, сложил их чашкой и, бросив озорной взгляд на Майло, плеснул водой в лицо друга. Взвизгнув от удовольствия, Майло брызнул в Тома, и вскоре остальные присоединились к ним.
Илландрис встретила взгляд Коринны, и впервые за много недель на ее губах появилось нечто вроде улыбки, хотя от этого лицо заболело еще сильнее. Она указала на мешок, лежащий на земле.
— Мне бы хотелось похоронить их здесь. Кажется, это подходящее место. Как думаешь… ты могла бы…
Коринна кивнула.
— Я помогу тебе, — сказала она.
— Спасибо.
Илландрис поднялась. Она наклонилась, чтобы поднять мешок и унести его в сторонку от любопытных детских глаз, а затем приступить к неприятному делу — рытью трех маленьких могил, когда заметила движение на севере. С нарастающим ужасом она смотрела, как из–за деревьев появляются темные тени. Дети также увидели их и прекратили игру. Только один звук нарушал воцарившуюся тишину.
Бряк. Бряк. Бряк.
Что–то маленькое и темное перелетело через полянку, оно упало на землю с глухим стуком прямо перед ней. Илландрис опустила глаза.
Бородатое лицо Йорна смотрело на нее мертвыми глазами, его борода пропиталась кровью.
— Нет, — прошептала она. — Нет… — Ее ноги задрожали.
Ей захотелось бежать. Они убьют ее, железный человек убьет ее, как он убил Йорна, отрубит ей голову и…
— Дочь. Будь сильной.
Голос матери, казалось, приплыл из воздуха, утешая ее знакомыми словами, теми, что она слышала вновь и вновь в своих снах.
— Будь сильной.
— Бери детей, — прошептала она Коринне. — Иди по ручью на юг. Ни за что не останавливайся.
Коринна заколебалась, но спустя мгновение она чуть–чуть дрожащим голосом велела найденышам следовать за ней. Крошка Том и Майло замешкались, глядя на Илландрис большими глазами, но она прогнала их прочь. Посмотрев, как они ушли с поляны, она наконец повернулась лицом к приближающимся мужчинам.
— Ты лишь оттягиваешь неизбежное. — Сэр Мередит, лязгая доспехами, вышел вперед и указал на отрубленную голову Норна окровавленной саблей. — Он продержался дольше, чем я предвидел, но в конце концов настоящий рыцарь всегда одерживает победу над варваром. Твоя магия не поможет тебе сейчас, девушка.
Илландрис увидела, что Красный Рейн — с железным человеком. Он тоже носил кольцо из демонической стали, странного металла, который позволял ему быть невосприимчивым к магии. Ее мужество дрогнуло.
— Сделай так, чтобы я гордилась.
