— Кто ты? — завопил Корвак.
— Белая Госпожа решила, что Новая Страда — неудачный эксперимент, — продолжил Коул, проигнорировав вопрос. — После того как она узнала правду о магии, добытой в Заброшенном краю, она решила ликвидировать это место. Она решила всех убить. Включая и тебя, Корвак, как только твои парни станут не нужны.
Корвак с глухим стуком спрыгнул со стола. Лицо предводителя Бешеных Псов судорожно подергивалось, он едва не лопался от ярости.
— Что ты за хрен такой? — проревел он.
Подняв руку в перчатке, Коул стянул капюшон. Стоящему напротив него понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, на кого устремлены его налитые ненавистью глаза.
— Призрак, — прошипел Корвак с перекошенной от отвращения рожей. — Сукин сын.
Пальцы Коула сжали эфес Проклятия Мага.
— Я знаю, что ты послал Тесака, чтобы убить меня, Корвак. Ты трус. Трус и мерзавец.
— Мне следовало прикончить тебя самому, — рявкнул Корвак.
Он бросился на Коула, который ожидал этого и, увернувшись, дал хорошего пинка Бешеному Псу под зад, и тот растянулся на полу лицом вниз.
— Знаешь что, Корвак? — воскликнул Коул. — Мой друг Деркин сказал, что ты был приличным человеком, когда приехал в Новую Страду. И многие из вас, Бешеных Псов, были такими. Но Заброшенный край отравляет души. Зловоние Черного Властелина не только уродует землю, оно действует и на людей, делая их подлыми и безумными.
— Зачем Белой Госпоже делать с нами такое? Я думал, она — справедливая правительница. — Это сказал Скиталец, крупный телассец, который угощал Коула в ту ночь, когда Корвак и его люди устроили на него засаду.
Даварус повернулся к дородному шахтеру.
— Помнишь, ты сказал мне, что чувствуешь себя здесь более живым, чем в Телассе? Белая Госпожа дурманит всех в городе наркотиками. Замораживает мозги и подавляет нежелательные для себя мысли. Весь город зачарован ею. Она также забирает ваших нерожденных детей. Проводит над ними эксперименты и стирает ваши воспоминания, чтобы вы ничего об этом не помнили.
Подняв руки, Скиталец прижал пальцы к вискам.
— Иногда я вижу этот сон. Мне снится, что у меня вот–вот будет еще один ребенок, но моя жена исчезает, не успев родить. Когда она возвращается, в ее животе больше нет ребенка.
Другие Должники стали угрюмо бормотать что–то, уставившись в пол с озадаченными лицами, или задумчиво поджимали губы, словно пытаясь что–то вспомнить.
Неожиданно Голди бросилась на Коула. Он не успел ничего предпринять, и она, чиркнув по щеке ногтями, оставила ему кровавые царапины.
В нем вспыхнула ярость, такая неистовая, что он едва удержался, чтобы не броситься на женщину и не изрезать ее на кусочки. Его остановило воспоминание. О том, как кухонный нож вонзается в Тупого Эда снова и снова, а Коул лежит там беспомощный, и светосферы зловеще отсвечивают в безумных глазах Тесака. Он поднял взгляд на искусственный свет под потолком.
Это все светосферы, напомнил он себе, припоминая, что говорил ему Танатес, и заставляя себя успокоиться. «Они созданы из магии, добытой в Заброшенном краю. Они не просто излучают свет. Они усиливают отрицательные эмоции».
— Прекрасно, детка, — прошипел Корвак.
Предводитель Бешеных Псов поднялся на ноги и направил свой меч на Коула, но успел лишь взвизгнуть от неожиданности, когда Скиталец могучей рукой схватил его за шею.
— Призрак говорит правду? — спросил Скиталец. — Ты планируешь нас отравить? Я собирался домой в следующем месяце. Домой, к семье.
В ответ Корвак развернулся и всадил меч в грудь Скитальцу. Дородный шахтер тихо охнул, по его подбородку побежала кровавая пена, и он рухнул на колени.
И вот тут–то и разверзся ад кромешный.
Друзья Скитальца бросились на Корвака, и Коул без промедления убрался с их дороги. Хотя они были не вооружены, из–под их грязных жилетов выпирали мощные мускулы, а в это время другие шахтеры стали искать, чем бы вооружиться. Один из них схватил стул и разбил его о голову Бешеного Пса, оказавшегося перед ним.
Подручные Корвака в ответ выхватили свои мечи. В считаные секунды таверна превратилась в котел кипящей ненависти, люди, охваченные яростью, колотили, кололи и душили друг друга до смерти, а смрадный воздух дрожал от гнусной брани и гневных воплей. Дымина добыл где–то факел и теперь, держась в стороне от дерущихся, пытался поджечь таверну.
«Вот дерьмо», — подумал Коул.
Все это получилось не совсем так, как планировали он с Танатесом, но теперь уже ничего не поделаешь. Пора приступать к следующей части плана. Он прорвался к двери и выбежал наружу. Коул спешил на восток через весь городок, а его дыхание в прохладном вечернем воздухе превращалось в клубы пара. Через несколько секунд он налетел на патруль Белых Плащей, которые ковыляли в противоположном направлении, к таверне.
«Знают ли они о планах Троицы?» — подумал Коул.
Заглянув в лицо капитану Прайэму, Даварус заметил его бессмысленный взгляд и усомнился, что он в полной мере осознает происходящее вокруг. И он, и остальные стражи едва держались на ногах, как сам Коул в старые добрые времена, опрокинув дюжину кружек эля в «Горгоне».
— Что там происходит? — с трудом проговорил Прайэм. Подняв трясущуюся руку, капитан указал на таверну «Передохнем у Черного Властелина».
— Бешеные Псы атакуют шахтеров, — неуверенно ответил Коул. Ему не хотелось верить, что люди Прайэма участвовали в заговоре, собираясь убить шахтеров, но он не был уверен в том, чью сторону они примут.
Капитан Прайэм колебался лишь мгновение. Его глаза были безжизненными, а из ушей сочилась какая–то жидкость.
— Пойдемте, парни, — медленно сказал он. — Нам нужно поддерживать мир… — Пошатываясь, он направился к таверне, и остальные Белые Плащи заковыляли за ним.
Коул пошел дальше на восток, к окраине города, где неясно вырисовывались очертания огромных металлических бункеров, в которых хранилась магическая руда, они стояли там, словно безмолвные стражи в ночи. Добравшись до них, он спрятался за их темной громадой и стал ждать. Раздалось хлопанье крыльев, и через мгновение он увидел, как из ночного мрака появилась высокая фигура.
Оправив свой изодранный черный плащ, Танатес кивнул в знак приветствия и положил руки на ближайший бункер.
— У нас мало времени, — резко сказал он. — Скоро появится Троица. Я должен выкачать как можно больше, если хочу их победить. Нерожденные хорошо напитались сегодня ночью.
— Напитались? — эхом откликнулся Коул, но Танатес не обратил на него внимания и поднял лицо с повязкой к ночному небу.
— Отойди, — приказал чародей.
Его руки начали светиться. Из кистей Танатеса стало исходить, пульсируя, черное пламя, наполняя его зловещим сиянием. Бункер задрожал.
