– Что? – нежившаяся на волнах победной эйфории супруга перевела на мужа мутные от сладких грез глаза.
– Поднимаемся, пока в зале гвалт, и уходим. Тихо и незаметно.
– Но почему? Ты же минуту назад говорил – не суетись, все в порядке, – Жанна недовольно дернула плечом, разозлившись на брошенный в ласковые волны булыжник беспокойства.
– Некогда объяснять, просто поверь моему чутью.
– Да пошел ты со своим чутьем! Я ни за что не пропущу триумф моей сестры!
– И правильно, – насмешливо пророкотал за спиной до тошноты знакомый бас. – Зачем же покидать спектакль перед его кульминацией?
– Вы о чем, генерал? – высокомерно вздернул брови Михаил, с трудом заталкивая вцепившееся в кадык сердце на место.
– Все о том же, – усмехнулся Левандовский. – И не вздумайте сбежать, вас все равно не выпустят.
– А мы и не собираемся, – окрысилась Жанна. – Свой срок мы отсидели и теперь можем находиться, где захочется. И ничего вы нам не предъявите, потому что нечего!
– Ну да, конечно, – кивнул генерал. – Вы не отвлекайтесь, слушайте. Много любопытного услышите.
А тем временем кареглазый организатор поднял руку, призывая собравшихся к тишине:
– Господа, я прекрасно понимаю вашу реакцию на происходящее, но все здесь собравшиеся – профессионалы, и не хотелось бы превращать пресс-конференцию в вокзальный гвалт. Господин Падма, у вас еще есть вопросы?
– Разумеется, – солидно кашлянул адвокат. – Если позволите.
– Только по существу! – заверещала девица с противным тембром голоса, напоминающим скрип пенопласта по стеклу. – Поливать бездоказательно грязью несчастную женщину ради того, чтобы выгородить своего ублюдочного подзащитного – это подло!
– Разумеется, подло! – успокаивающе поднял вверх ладони адвокат. – Но я готов предъявить всем желающим документы, подтверждающие мои слова. Сообщники этой женщины очень постарались уничтожить все, что могло установить подлинную личность звезды экрана, и им почти удалось. Почти.
– Ну допустим, – дрожащим голосом произнесла Изабелла, – допустим, вы правы. И мое настоящее, вернее – первое, имя, которое я очень хочу забыть, – на самом деле Антонина. Антонина Евсеева, да. И диагноз у Антонины имелся, а кто сейчас из детских домов выходит без диагноза? И то, что в буйном отделении психушки оказалась, – было! Было! – девушка вскочила из-за стола и замерла, вытянувшись в звенящую струнку. – А что делать, если сироту угораздило родиться слишком красивой! Если каждый похотливый павиан мужского рода норовит завалить девчонку и оттрахать во все дыры! Если девчонка однажды устала бояться и, украв в столовой вилку, вогнала эту вилку в пах директору детского дома?! Да, ее отправили в психушку! И спасибо тем, кто помогал мне забыть об этом, кто дал мне новое имя, новую жизнь!
– И кому вы были и остаетесь преданной, как собака? – вкрадчиво уточнил Падма.
– Да! Я помню добро! – запальчиво выкрикнула Изабелла.
– Оставьте ее в покое, вы, продажная душа! – презрительно завизжала экзальтированная дамочка, представлявшая модный женский журнал. – Ради денег вы готовы защищать отвратительного ублюдка, измывавшегося над беззащитными девушками, вываливая при этом грязь на голову несчастной жены этого ублюдка! Ну была она в психушке, и что? Какое это имеет отношение к преступлениям Дракулы?
– Самое прямое! – жестко оборвал бабскую истерику адвокат. Голос его из вкрадчиво-бархатного стал металлическим и властным. – Тебе нравилось то ощущение абсолютной власти, которое ты испытывала, получая в свое распоряжение очередную жертву, да, Изабелла?
– Что? – вздрогнула девушка.
– Меня одно интересует – как вы умудрились оставлять биологические следы Алексея Майорова на теле своих жертв?
– Очень просто, – деловито пояснила Изабелла, усаживаясь обратно за стол. – Я всего лишь не выбрасывала использованные накануне презервативы, вот и все.
– Что она несет?! – взвизгнула все та же дамочка, но ее тут же заткнули почуявшие невероятную сенсацию остальные журналисты.
А Изабелла тем временем устроилась поудобнее, закинула ногу на ногу и высокомерно осмотрела собравшихся в зале. Сидевшая за столом женщина больше не выглядела ни хрупкой, ни беззащитной, ни нежной. И если в природе обычно из уродливой и корявой куколки появляется прелестная бабочка, то здесь, сейчас, произошла обратная метаморфоза. Прелестная красотка превратилась в нечто омерзительное и тошнотворное, вызывающее одно желание – раздавить гадость немедленно.
Хотя черты лица и остались прежними, утонченными и красивыми, изменилось только выражение этого лица.
Вместо нежности, преданности, любви из глаз черным гноем сочилось ЗЛО.
– Скажите, – теперь адвоката никто больше не перебивал, – почему именно Майоров? Что он вам сделал такого?
– Мне лично? – усмехнулась Изабелла. – Ничего. Это он Жанке с Мишкой насолил, в тюрягу их засадил когда-то.
– Каким еще Жанке с Мишкой?
– А вон сидят, – кивок в сторону сжавшихся Кармановых. – Это сестра моя двоюродная, Жанка Евсеева, и ее муж, Мишка. Они все и придумали. Еще когда на зоне были. Жанка первой освободилась, нашла меня, из психушки вытащила. Под Майорова подложила, а я и не против была, он классно трахается. Правда, когда Анька, первая жена Майорова, куда-то слиняла, сеструха моя долго бесилась. Она ведь Аньку даже больше самого Майорова ненавидела. Ну вот, – Изабелла отпила воды и тем же скучным голосом продолжила: – В общем, теперь у них остался только Майоров, и родственнички занялись разработкой плана. Мишка больше не хотел ошибаться, поэтому все продумал очень здорово, Майорову ни за что из зоны не выйти теперь.
– Заткнись, дура! – заорал Карманов, попытавшись вскочить с места, но тяжелая ладонь генерала Левандовского удержала его.
– Сам дебил, – презрительно фыркнула Изабелла. – Хотя придумал все классно. Ох, как же мне нравилось пускать кровь этим девкам! Сучки балованные, как они визжали! Как унижались, как ноги мне лизали, умоляя о пощаде! Жаль только, что очень редко мне развлекаться давали, всего раз в месяц. Но хоть интересно стало, а то до этого, пока Мишка срок досиживал, мне скучно было. Нет, кино – это здорово, Майоров тоже ничего, но крови, я так хотела крови!
Из глаз сидевшего за столиком существа окончательно исчезли последние искорки разума, оно оскалилось и зарычало, шумно нюхая воздух. Потом поднялось и медленно, крадучись, двинулось в зал, не отрывая горящего взгляда от той самой дамочки, что недавно так рьяно защищала бедную девушку.
Дамочка тоненько, на ультразвуке, завизжала, существо ухмыльнулось и, плотоядно облизнувшись, продолжило свой путь.
– Охрана! – боязливо вякнул кто-то из присутствующих.
Но охрана не понадобилась.
Когда до выбранной жертвы осталось не больше метра, существо вдруг конвульсивно задергалось, словно от удара током, и, закатив глаза, популярная актриса и новая муза Алексея Майорова, утонченная и сексапильная Изабелла Флоренская грохнулась на пол, где и осталась сидеть, пуская слюни, в расплывающейся под ней зловонной луже.
