– А нет их, – огрызнулась Жабье. – Истина не мармелад с медом. Житуха, брат, не глазированный сырок со сгущенкой. Усек?
Сова выскользнула из рук разгневанного клиента, взлетела к потолку и зависла над макушкой Андрея:
– Дурак! Ишак! Напал на меня! Получи ответку.
На лысину посетителя посыпались, как мне показалось, горошины.
– Она меня обосрала! – взвыл Андрей.
Теперь дара речи лишился я. Ей-богу, не ожидал от Жабье ничего подобного. Весьма образованная особа – и такой пассаж! Хотя она дама, а женщинам свойственно на пике эмоций совершать резкие поступки.
– Немедленно поймайте ее, – заорал Андрей, – и отдайте мне!
Жабье сложила крылья и камнем упала на пол. Секунду она лежала, потом встала на… четыре маленькие лапки и со словами:
– Да пошел ты, убогий, размечтался фею словить, это даже никому из Рюриковичей не удалось, – борзо унеслась под диван.
Через секунду раздался вой, из-под дивана выползла Демьянка и кинулась к двери. Собака ткнула головой в створку, та распахнулась.
– Вау! – взвизгнула Наташа.
– Лови ужас фараонов! – взвыла сова, выскакивая из укрытия и несясь за псиной в коридор.
Я очумел. Крылья Жабье были аккуратно сложены на спине. Откуда у птицы четыре ноги?
– Борис, – прохрипел я, – сколько у пернатых конечностей?
– Крылья и лапы, – ответил из коридора секретарь, – по две штуки каждых. А у этой четыре лапы!
– Чтоб вас тут всех взорвало! – заорал Андрей и опрометью бросился вон из гостевой.
Глава 21
– Прошу простить, книги выдаются только тем, кто проживает в санатории «Рябиновый лес», – сказала библиотекарша, увидев меня перед своим столом.
– Я приехал побеседовать с вами, – объяснил я.
– Нахожусь на работе, – попыталась увильнуть Филина.
И тут на ее столе зазвонил большой черный телефон, похоже, он здесь находится с пятидесятых годов прошлого века.
Дама подняла трубку.
– Да, слушаю, Николай Всеволодович. Конечно, на месте. Ясно.
Она отсоединилась, и я улыбнулся:
– Вас беспокоил директор санатория?
Тетушка поправила круглые очки.
– Да. Велел мне поговорить с корреспондентом из Москвы, который пишет о нашем прекрасном доме статью. И зачем вы беспокоили начальника? В обеденный перерыв я могу ответить на все ваши вопросы. Всего-то часа четыре надо подождать. Занята я сейчас.
– У вас нет ни одного читателя в зале, – заметил я.
– Кроме выдачи литературы я обязана еще карточки составлять, фонд вести, – ответила Филина.
– Вот поэтому я и направился к директору, – пояснил я, – попросил его разрешить вам общение с прессой в служебное время в ущерб работе.
– Хоть сейчас и утро, самая напряженная часть дня, я не имею права ослушаться Николая Всеволодовича, – вздохнула Филина. – Начинайте.
– Вас зовут Маргарита Валерьевна? – завел я беседу.
– Верно.
– Живете неподалеку?
– В селе Глебовка у меня маленький дом.
– Удобно, когда работа неподалеку.
– Да.
– Вы коренная жительница?
– Нет.
– Откуда приехали?
– Что за странный интерес к моей личности? – опешила Филина. – Спрашивайте о книжном фонде!
– Хочется понять, какие люди служат в сельских библиотеках, – вывернулся я.
– Я работаю в санатории, – поправила Маргарита, – сюда колхоз не суется. Тут приличные люди, обеспеченные. Шантрапу на порог не пускают.
Я решил взять быка за рога:
– Вы знакомы с Натальей Загорской?
На лице библиотекарши не дрогнул ни один мускул.
– Впервые слышу это имя.
Я вынул планшет и положил его на стол.
– Можно вас попросить положить руку на экран?
– Прямо на айпад? – удивилась Филина. – Зачем?
– Компьютер считает отпечаток вашей ладони, вмиг снимет размеры, мы дарим всем, кто дает нам интервью, красивые кольца, – лихо соврал я.
– Правда? – по-детски удивилась Маргарита, выполняя мою просьбу. – Забавно. Что он там пишет?
– Вы, Маргарита Валерьевна Филина, – прочитал я, – родились в Москве, воспитывались одинокой матерью Галиной Петровной, отца не знали, других родственников тоже. Верно?
– Да, – согласилась библиотекарша.
– С книгами обращаться научились на зоне, – не утихал я.
– Так вы из полиции, – решила тетушка. – В вашем планшетнике программа, которая по отпечаткам человека определяет?
Насчет компьютера мошенница права: Борис на днях загрузил интересное приложение. Где секретарь его взял, понятия не имею. И проигнорирую вопрос Филиной.
Библиотекарь поджала губы:
– Давнишние времена вспоминаете. В юности каждый может оступиться.
– Если вы имеете в виду свою первую ходку, то она давно состоялась, – согласился я, – госпожа Филина потом неоднократно оказывалась за решеткой. В последний раз вы отсидели четыре года и были условно-досрочно освобождены. Значит, я вижу перед собой Маргариту Валерьевну?
– От того, что вы сто раз повторите мои паспортные данные, они не изменятся, – огрызнулась собеседница.
– Раз вы подтверждаете свою личность, а компьютер по отпечаткам тоже установил, что рука принадлежит Филиной, объясните мне, почему вы называете Наталью Загорскую своей дочерью.
– Вранье, – живо открестилась от услышанного Филина, – я не делала этого.
Я поморщился:
– Маргарита Валерьевна, вы не раз попадались на мошенничестве. Звонили родственникам покойных людей и лгали, что усопшие должны вам деньги.
– Ни слова вранья не сказала, – опомнилась Филина, – у меня были расписки на руках.
– Верно, – улыбнулся я. – Перед тем как ехать сюда, я выяснил подробности о вашей, так сказать, профессиональной деятельности. Вы умеете филигранно подделывать чужой почерк, показывали родне покойного бумагу и в большинстве случаев получали сумму, которая в ней указывалась, благо она никогда не была запредельно высокой. Где вы брали информацию о мертвых, телефоны членов их семей? Вы работали санитаркой в больнице, имели возможность посмотреть документы. Люди верили вам еще и потому, что вы говорили: «Добрый день, Анна Ивановна, Сергей Петрович перед кончиной оставил мне номер телефона жены, обещал: «Аня отдаст долг». Наличие у мошенницы номера, знание ею имен покойного, расписка – все убеждало людей в вашей честности. Но в конце концов вы попались, отсидели срок. Однако за ум не взялись. Снова устроились поближе к тем, чей земной путь подходит к концу, и принялись за старое, за что опять очутились за решеткой. В вашей анкете, которую вы заполнили, нанимаясь в санаторий, нет ни слова о пребывании на зоне. Зато к ней приложена ваша характеристика от главврача одной из столичных клиник. После ее чтения возникает ощущение, что один из ангелов сошел с небес и сейчас служит в библиотеке. Но вот что забавно: главврач, который расхвалил подчиненную, никогда о ней не слышал. Почему? Ну не может же он помнить каждого из нескольких тысяч простых сотрудников, ему бы имена врачей не забыть. Но, даже обладай он феноменальной памятью, о Филиной ни хорошего, ни плохого сообщить не мог, поелику сия дама никогда под его началом не служила. Иными словами: подделали вы рекомендацию. Поэтому у меня есть следующее предложение. Я никому не сообщу, что вы предоставили фальшивую рекомендацию. А вы честно отвечаете на мои вопросы, увольняетесь из санатория и живете, не обманывая окружающих. Если вам это не подходит, то я иду к главврачу…
