Степанян поперхнулся! Он было хотел выплеснуть неудовольствие на гостей. А тут!?.
Выдавил:
— Понял.
— Прояви зрелость и мудрость, Иван Иванович, я на тебя надеюсь, — продолжал Булганин. — А сейчас, извини, не могу говорить, успехов тебе, — в трубке послышались короткие гудки…
Степанян положил трубку, выругался и задумался…
* * *
В квартире майора Сергеева, хозяин и Истомин вместе дружно приготовили богатый ужин. С разговорами трапеза затянулась. Говорили обо всем: работе, жизни и, конечно же, войне… К сожалению, сводки с фронтов были неутешительные. На московском направлении фашисты, захватив Смоленск, продвигались дальше и дальше к Москве.
В какой-то момент Истомин стал очень серьезным, если не сказать, суровым.
— Мне сообщили, что умер наш боевой товарищ, капитан Ягодинок.
— Как? — воскликнул Ермолай.
— Ужасные, нечеловеческие боли и, видимо, отсутствие позитивных перспектив довели его, и он наложил на себя руки.
«Ужасная, ужасная война! Погибают такие люди!» — воскликнул Ермолай.
В памяти его вмиг проскочили эпизоды операции «Элегия»…
Истомин наполнил рюмки и вымолвил:
— Давай его помянем.
Стоя они выпили, какое-то время помолчали…
Затем мужчины вместе убрали со стола, помыли посуду, навели порядок.
— Я тебе, Ермолай, постелю в гостиной на диване, — сказал хозяин. — Можешь сходить принять душ перед сном.
Сергеев изрядно устал за день, да и раненая нога неприятно ныла. Но отказываться от душа он не стал. Ответил:
— Спасибо, приму.
Едва голова Ермолая коснулась подушки, он уснул младенческим сном…
* * *
Москва, общежитие Госбанка
К дежурившей на вахте пожилой женщине стремительно подошел стройный мужчина в военной форме. На секунду показал документ и грозно вымолвил:
— Здравствуйте. Я капитан Юхтин из военной контрразведки. Мне срочно нужен товарищ Сергеев Ермолай. В какой он комнате живет?
— Сейчас, милок, сейчас, — поспешно изрекла дежурная и стала листать лежащую перед ней тетрадь. — Вот, нашла, он живет в комнате 22.
— Он на месте?
— Не знаю, милок, я недавно заступила. А он — новенький у нас, я его еще и не видела, — ответила женщина, выдвинула из-под стола ящик. — Ключ от комнаты — на месте. Значит, нету его, молодца.
— Времени двенадцать часов ночи, а его нету?
— Нету-нету, значит, на работе. А чего удивляться, война, сейчас люди сутками работают.
— Ну, хорошо, я зайду попозже, — бросил военный и быстро исчез.
* * *
На самом деле капитан Юхтин (он же Хейдес) никуда не исчез. Он просто вышел на улицу, присел на лавочку у входа и стал поджидать нужного ему человека…
* * *
Ермолай проснулся от телефонного сигнала. Из спальной комнаты выскочил в трусах Истомин и проскочил в прихожую, где и находился телефонный аппарат.
Примерно с минуту Истомин слушал.
Затем бросил абоненту:
— Есть, — положил трубку и решительно вошел в гостиную комнату.
— Сапега сбежал из пермского госпиталя, — тихо вымолвил Истомин. — Есть предположение, что он едет в Москву. О других вариантах очень не хотелось бы думать.
Ермолай вспомнил о просьбе Булганина и спросил:
— А что у него с женой?
— Наверное, из-за нее он и сбежал, — тихо продолжал майор, небрежно махнул рукой. — Старо как мир, завела молодая жена молодого любовника. Да и не жена она официально Сапеге, а домработница, ну и сожительница одновременно. Поднимайся, брат Ермолай, поедем с тобой на квартиру Сапеги. Машина за нами придет нескоро, успеем и умыться, и перекусить…
* * *
Снова они едут по настороженной серо-черной Москве.
Автомобиль затормозил у дома Сапеги. Истомин и Сергеев вышли и направились к подъезду. Быстро поднялись на 2-й этаж, подошли к нужной квартирной двери. Но… она оказалась открытой наполовину…
Истомин и Сергеев переглянулись. Майор поднес палец к губам и быстро достал пистолет. Достал свой наган и Ермолай.
Истомин, а следом и Сергеев, тихо и боком стали входить в дверь квартиры Сапеги. Вот они уже в прихожей, в ней оказались раскиданы по полу какие-то вещи.
Истомин и Сергеев снова переглянулись и осторожно, держа впереди пистолеты, двинулись дальше в большую гостиную комнату. Войдя, они увидели сидевшего на диване, обхватившего голову, Сапегу.
— Василий Васильевич, — обратился Истомин. — Что с вами?
Он, и следом Сергеев, убрали оружие. В помещении был полный кавардак, как будто кто-то делал усиленный обыск. На стене висели две пустые, без холстов в подрамниках, картины.
Сапега убрал руки с головы, взглянул на вошедших. На его глазах виднелись слезы. Он тихо выдавил:
— Лизок меня бросила…
* * *
Москва, посольство Великобритании в СССР, кабинет второго секретаря…
Пол Гор сразу же заметил за собой слежку, причем слежку грубоватую. Он стал рассуждать, что это могло означать? В условиях все расширяющейся войны русские могли усилить контроль за всеми дипломатическими работниками, находящимися в Москве. Но от других своих коллег Гор не слышал жалоб на слежку. Тогда что это?..
Гор стал раздумывать. Слежка началась почти сразу после его встречи со шведским коллегой. Возможно, русские записали их разговор?.. Но… там ничего особенного не было. Правда… был разговор о деньгах. Но их можно расценивать, как обычные бизнес-отношения…
«Тогда почему слежка?.. — вопрошал Гор. — Что это за сигнал?.. Как на него реагировать?.. Что за игру ведут со мной советские органы?.. Или это провокация, и советские органы ждут его ошибки?..».
Мелькнула мысль:
«Может быть, Карл Берг где-то засветился?.. Из-за него меня взяли под наблюдение?.. Что же мне делать? Ждать развития событий?.. Или предпринять ответные меры? Например — дипломатические, отправить ноту… — усмехнулся. — Русские ответят, что это делается в интересах безопасности союзников… Ясно пока одно — отношения с Карлом Бергом надо на время прекратить…».
Глава 7
— Она вас, Василий Васильевич, похоже, еще и обворовала, — громко бросил Истомин, осматривая помещение.
На бедняге Сапеге не было лица. Он удрученно кивнул и горько вымолвил:
— Не могу, не могу в это поверить. Пол жизни собирал…
Истомин и Сергеев переглянулись.
— Будьте мужественны, Василий Васильевич, это уже случилось, — строго изрек майор. — Я думаю, вам не стоит сильно переживать, что гражданка Жохина ушла от вас.
