– Эту комнату я держу для мамы, когда она наведывается в город, но сегодня она не будет ночевать, так что в ней поселитесь вы. Есть еще две гостевые комнаты, но одну из них я использую в качестве кабинета. Вы хотите, чтобы Мэри оставалась с вами в комнате или мы разместим ее в соседней?
– Вы правда живете здесь, – потрясенно сказала Кристина, осматриваясь по сторонам.
– А вы думали, я привезу вас в какое-то подземелье и запру там?
– Я не исключала такой возможности. К тому же вам не нужна темница, чтобы держать кого-то взаперти.
– Вы свободны уйти, когда захотите, – приглушенно сказал Дэниел и приблизился к ней. Он снял с ее плеча сумку и положил на кровать рядом с коробками, которые заказал в магазине «Сакс» на Пятой авеню.
Во второй раз за день он провел пальцами по ее щеке. Кристина не отпрянула, хотя и не бросилась в его объятия. Она стояла и смотрела на него, как на какого-то космического пришельца.
– Но я бы хотел, чтобы вы остались.
Он говорил неправильные вещи, но, с другой стороны, он не знал, что собой представляли правильные. Кристина судорожно вздохнула и отступила назад.
– Не смотрите на меня так.
– Как именно?
– Вот так. – Она махнула рукой, словно ее жест мог что-то объяснить. Ее щеки порозовели. – Вы знаете, о чем я.
– Нет, не знаю.
Теперь она замахала обеими руками, как птичка, которую вспугнули.
– Вы специально притворяетесь непонятливым. Я говорю, чтобы вы не смотрели на меня так, словно я вам нравлюсь, потому что мы оба знаем, что это не так.
– Что натолкнуло вас на эту мысль? – удивился Дэниел.
– Да ладно.
– Если оставить в стороне события двухлетней давности…
– Если можно так сказать, – фыркнула Кристина. Но Дэниела было не остановить.
– Когда за последние несколько недель я вел себя так, что вы подумали, будто не нравитесь мне?
Он в самом деле пытался понять. Но у него не получалось.
– Хватит смеяться надо мной, – бросила она и развернулась, чтобы выйти из спальни.
– Кристина.
Глава 8
Дэниел схватил ее за плечо и остановил.
– Но я не смеюсь над вами.
– Разве? А как тогда объяснить ваше поведение?
Он приблизился к ней и убрал локон, упавший ей на лицо.
– А вам не приходило в голову, что меня просто влечет к вам?
Он не знал, как она отреагирует на его заявление, но никак не ожидал услышать горький смех.
– Кто бы говорил. Как может такого, как вы, интересовать такая, как я?
– О чем вы? – в недоумении посмотрел на нее Дэниел.
Она снова отстранилась, но не пошла к двери, а начала ходить туда-сюда возле кровати.
– Вы хотите, чтобы я озвучила свои мысли?
– Кристина, может, вы объясните, что я, по-вашему, думаю? Потому что мне кажется, что я думаю совершенно не то, что вам кажется, что я думаю. – Вот так абракадабра, но он не мог выразиться яснее.
– Я не супермодель и никогда ею не была. И я еще не сбросила вес после родов. А теперь посмотрите на себя. Вы такой красивый, что мне причиняет боль смотреть, как вы играете с Мэри. У вас есть частный самолет и эта квартира с таким потрясающим видом. Вы невероятно богаты, а я изо всех сил стараюсь, чтобы мне каждый месяц хватило денег, чтобы заплатить за жилье и детский садик.
– Мне все равно, – тихо ответил он, но Кристина не стала его слушать и продолжила:
– Я импульсивная, не следую правилам и никогда не поступаю правильно. Я даже не уверена, правильно ли я сделала, что поехала сюда с вами. Или этот поступок – очередная из моих глупостей. Вы не должны вести себя так, чтобы я думала, будто нравлюсь вам. То же самое касается Мэри. Это несправедливо по отношению к ней. – Она опустила глаза, и ее плечи поникли. – И ко мне тоже.
– Он был не прав.
– Что? – вздрогнула Кристина.
– Ваш отец. Он ошибался насчет вас. Он был не прав во многих вещах, но особенно в отношении вас. – На этот раз Дэниел не просто провел пальцами по ее щеке, он взял ее лицо в свои руки так, что она не могла не смотреть на него. – Кристина Мюррей, выслушай меня. Думаю, нам давно пора перейти на ты. Ты была слишком молода. А вся молодежь импульсивна. Но сейчас ты другая. Мне все равно, что говорит о тебе твой отец. Потому что я вижу перед собой женщину, которая пойдет на все, чтобы защитить своего ребенка, которая добрая, рассудительная и благоразумная. Ты единственный человек, который старается играть по правилам, и, если ты не позволишь мне помочь тебе, эти правила раздавят тебя. А я не могу стоять в стороне и смотреть, как это случится.
Он провел руками по ее плечам и спине и обнял ее за талию.
– Мне плевать на вес, который остался у тебя после родов, или сколько ты зарабатываешь или не зарабатываешь. Я не оцениваю тебя по размеру твоей одежды. Я смотрю на поступки, а твои поступки говорят мне о том, что ты женщина, которой я мог бы…
Что именно? Доверить свои тайны? Кристина не доверяла ему, и было бы глупо довериться ей.
– Зачем ты говоришь мне все эти вещи? – нервно сглотнула она.
Он наклонился и прижался лбом к ее лбу.
– Потому что ты мне нравишься на самом деле.
На этот раз она не отстранилась, и Дэниел прильнул к ее губам. Сначала его поцелуй был неторопливым и мягким, а потом, когда она приоткрыла губы, приглашая его, он стал более жарким и настойчивым.
Дэниел вел немного монашеский образ жизни. Несмотря на то что доступных женщин всегда было предостаточно, он не доверял им.
В Америке бросались в глаза его высокий рост, смуглая кожа и загадочность. В Корее – налет экзотики. Так что предложений от противоположного пола поступало предостаточно, но у Дэниела было всего несколько любовниц. Когда он был помоложе, ему казалось, что за каждой интрижкой прячется его дед. Дэниел избегал свиданий и секса просто потому, что не хотел оказаться в ловушке дедовых понятий о чести и ответственности. А потом, когда он начал карьеру политтехнолога, он стал еще более осторожным, не желая, чтобы случайная связь стала оружием против него самого.
Поэтому у него давно никого не было. И когда Кристина вздохнула, прижавшись к его губам, и обвила руками его шею, он был почти что ошеломлен нахлынувшими на него чувствами. Он крепче сжал Кристину за талию, притягивая ее к себе еще ближе, чтобы насладиться прикосновением ее гибкого тела. Дэниел весь напрягся, а она, наоборот, таяла в его объятиях.
Целуя Кристину Мюррей, он чувствовал себя так, словно наконец вернулся домой.
А потом она оттолкнула его. Ее глаза были закрыты, а грудь тяжело вздымалась.
