Наконец Кристофер понял, что дальше так продолжаться не может, ему необходимо переговорить с Элеонорой с глазу на глаз, понять, как она себя чувствует. Конечно, сейчас правильнее отдалиться, но, похоже, с Элеонорой что-то происходит. К сожалению, ему казалось, что он понимает причину ее тоски. Наверняка похороны навеяли ей воспоминания о Кевине.
Дверь в ее спальню была приоткрыта. Внутри никого не было. Но ее не было и в гостиной, где Кирби лежал на диване лицом вниз. Кристофер бесшумно вышел, понимая, что другу нужно отдохнуть.
Прошло еще десять минут, прежде чем он нашел Элеонору. Она сидела в шезлонге, подтянув колени к груди. У Кристофера сжалось сердце, когда он опустился рядом и обнаружил, что она всхлипывает.
Он взял ее на руки и сел на кушетку вместе с ней. Она свернулась клубочком у него на груди.
Он позволил ей хорошенько выплакаться. Им некуда спешить, а слезы дарят облегчение. В конце концов он почувствовал, как она обмякла у него на руках. Дыхание было рваным, будто у нее не осталось сил. Она даже плакать была не в состоянии.
Тщательно подбирая слова, Кристофер провел рукой по ее волосам.
– Элли, твой дедушка не хотел бы, чтобы ты так себя изводила. Он хотел тебе только счастья.
Она провела рукой по лицу.
– Я плачу не из-за этого.
Он нахмурился.
– Нет?
– Ну, мне грустно и очень его не хватает. Он прожил восхитительную жизнь, но деменция исказила его последние дни. Знаю, теперь он счастлив на небесах, воссоединившись с бабушкой.
– Но почему ты так расстроена? Это из-за Кевина? Понимаю. Наверняка служба заставила тебя вспомнить все, что произошло.
Она посмотрела на него с тревогой:
– Да. Но это не то, что ты думаешь.
– Нет, я понимаю. – Он отвернулся, чтобы не видеть то, как она расстроена. Вероятно, до сих пор скучает по мужу. – Прошло слишком мало времени, а ты даже не оплакала его, у тебя не было возможности.
Она покачала головой и откинула волосы.
– Нет, я оплакала его давно. Сегодня я плакала из-за тебя.
– Не понимаю.
– Когда мы вернулись с озера и увидели Кирби, я вдруг подумала, что однажды это может повториться. Кирби будет рассказывать мне о том, как ты погиб. Да, Кристофер, я сильная, но, если бы это случилось с тобой, не знаю, что бы я делала.
Она вытерла лицо подолом рубашки. Этот детский жест почти заставил его улыбнуться.
– Этого не случится.
Она поджала губы.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Могу. Вчера я отменил поездку.
Ее глаза удивленно распахнулись.
– Но почему?
– Дело в том, что у нас с тобой разные взгляды на скалолазание. Для меня это приключение. Для тебя – смертный приговор. Возможно, я с тобой и не согласен, но понимаю, почему ты так думаешь.
Она снова села и положила подбородок на колени.
– Я все еще не понимаю, зачем ты отменил поездку.
– Потому что я люблю тебя. Нет, погоди. – Он сделал несколько шагов к ней навстречу. – Пожалуйста, ничего не говори. Ни слова. Знаю, слишком рано, ты все еще любишь Кевина. Все это я знаю. Но я люблю тебя слишком сильно, чтобы заставлять нервничать еще больше. Так что я все отменил.
Элеонора была поражена и глубоко тронута. Услышать признание от Кристофера очень волнительно, но она выплакала все слезы. Настало время рассказать ему правду. Он заслуживает этого, даже если это выставит ее не в лучшем свете, и он, узнав обо всем, изменит свое мнение о ней.
Она не станет говорить о своей любви. Пока не станет. Ему следует увидеть всю картину. Элеонора скрывала это от него умышленно, чтобы уберечь саму себя, чтобы выживать, чтобы держать его на расстоянии. Но Кристофер был предельно честен с ней и заслуживает того же.
– Раз за разом ты просил меня поведать о чувствах к Кевину. Поговорить о его смерти. И ты, и Кирби думали, что я не оправилась после того, что случилось, и вы правы. Моя госпитализация на прошлой неделе стала лишь очередным тому подтверждением. Я практически надломилась. Вы будете удивлены, но я действительно поделилась кое-чем со своим врачом.
Кристофер сел в кресло и положил руки на колени.
– Я счастлив слышать об этом.
– Это было непросто, не стану лгать. Но я знала: если смогу рассказать незнакомцу, то, в конце концов, у меня получится довериться и тебе.
– Тебе не нужно делать это сегодня. День и без того выдался нелегкий.
– Но я хочу этого.
Кристофер умел вовремя замолчать и просто ждать, что будет дальше. Это качество ей нравилось наряду со всеми прочими. Он всегда был предан тем, кого любит. Она помолчала, подбирая нужные слова, размышляя, с чего начать. Однако история, которую она собиралась поведать, как ни крути, была грустной и уродливой.
– У нас с Кевином были проблемы.
– Понятно.
– Они начались давно. Мы были женаты четыре года. Сначала все шло хорошо, но последние два года…
– Где вы познакомились?
– В Буэнос-Айресе. Его отец аргентинец, а мать американка. Кевин вобрал в себя множество культур, был утонченной личностью, много путешествовал и везде чувствовал себя как дома. Он был старше меня на семь лет и просто покорил меня.
– А твои родители это одобряли?
– Думаю, да. Как ни крути, он из приличной семьи. У него была прекрасная работа, и, в конце концов, тогда мы без памяти любили друг друга.
– Что произошло дальше?
– Он был мне не верен. Не знаю, когда он изменил первый раз. Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что не могла здраво рассуждать. Ведь у меня перед глазами идеальный брак моих родителей. Они преданы друг другу, так было всегда. Я начала думать, что делаю что-то не так.
– Просто скажи мне, что ты понимаешь, что это глупости!
– Теперь да. Но вместо того чтобы поговорить с Кевином о его неверности, я настояла на семейном психологе. – Ей все еще было неприятно вспоминать те сеансы. – Кевин был настоящим хамелеоном, виртуозно лгал. Психолог начал объяснять, что я слишком молода и наивна и мне следует научиться доверять мужу. Я поверила, что проблема во мне. Лишь позже открылось то, что Кевин снова и снова изменяет мне. Дошло до того, что я узнала, как одна из его любовниц поехала с ним в Аргентину.
– Черт!
– Я сказала ему, что между нами все кончено и я собираюсь подать на развод.
– И он согласился?
– Нет, сказал, что я веду себя по-детски и нет необходимости разводиться. По его мнению, мужчинам нужно разнообразие, тем они и отличаются от женщин. Но подруг может быть много, а жена одна, и это я.
