На завтра была назначена выписка. Куда забирать подругу, что ей говорить — Лана не знала. Голова, казалось, распухла от накапливающихся мыслей, приняв размеры и форму воздушного шара.
Да и страх, появившийся в день встречи Ленки с каракуртом, тоже никуда исчезать не спешил. Наоборот, он усиливался с каждым днем все больше. Теперь Лана поняла подругу, рассказывавшую о своих ощущениях. Это действительно было — внезапный ментальный удар в спину, холодный и ненавидящий. Первый раз Лана почувствовала его через три дня после «смерти» Осеневой, после того как она впервые встретилась со всей «северной» компанией. Ребята сами пригласили ее как свидетельницу кошмара, случившегося с их Ленкой.
Они посидели тогда, как и сегодня, в квартире Плужниковых, помянули мать Дины, которую похоронили накануне, Вадима, Антона и, само собой, Ленку. Лана, сославшись на то, что она за рулем, не пила.
Было трудно, очень. А на следующий день, когда Лана заехала по пути на работу в супермаркет за свежим йогуртом, она и почувствовала на себе этот ледяной, выбирающий, как говорила Ленка, взгляд. Отчужденно‑оценивающий, словно неведомый кто‑то решал судьбу девушки. Дать ей пожить еще или уже достаточно?
Сегодняшняя же встреча с «северянами» окончательно добила Лану. Вроде бы все было нормально, боль от утраты стала менее острой, они относительно спокойно обсудили план дальнейших действий, так почему же так погано?!
Почему весь вечер, а к концу встречи — особенно, у нее нарастало ощущение наползающего мрака? Казалось, что сквозь все щели, из окон, из‑под плинтуса в комнату втягиваются щупальца липкой, удушливой ненависти, они становятся все длиннее, все больше. Они постепенно оплетают всех собравшихся за столом, но остальных — так, словно бы мимоходом, по пути к ней, к Лане. А после упоминания о способностях Кирилла щупальца внезапно превратились в ледяной кокон, сковавший девушку. Она с трудом могла поддерживать беседу, отвечая порой невпопад.
Страх усилился многократно.
Потому что Лана поняла — безумцем, жестоко расправляющимся с «северянами», был один из них.
И не обязательно быть мисс Марпл, чтобы сделать вполне логичный и одновременно жуткий вывод — главной целью психа на данный момент стал Кирилл. Который уже сегодня вычислил бы ублюдка, не случись форс‑мажора на стройке.
Вот в таком «радужном» настроении и пришлось тащиться в холодную октябрьскую ночь, дабы притомившийся от долгого валяния в квартире пес мог размять лапы и излить душу. Еще и Кирилла все нет!
— Давай, дружище, сам, — девушка распахнула входную дверь, пропуская ломанувшегося к лифту алабая. — Только не расплескай накопленное до ближайшего газона.
Обычно они с Кириллом выводили Тимку по всем правилам: на поводке, в наморднике, все, как положено. Пес все‑таки огромный, выглядит устрашающе, зачем пугать окружающих. Хотя соседи, познакомившись с Тамерланом Ханом поближе, прониклись симпатией к добродушному псу. Особенно когда Тимыч разогнал забежавшую во двор стаю бродячих собак, сцепившись с их вожаком, здоровенным метисом овчарки. Этот злобный пес периодически приводил свою банду кормиться у мусорных контейнеров, оставляя иногда после таких вояжей перепуганных до икоты малышей и их покусанных родителей. Избавиться от стаи не получалось, вызванные специалисты по отлову собак никого не нашли. Вожак, почуяв опасность, увел свору подальше. Террор продолжался. И никакой шлагбаум и будка охраны, ограждавшие въезд на территорию элитного жилого комплекса, остановить свору не могли.
Пока через две недели после вселения Кирилла с Тимычем в квартиру Ланы (свои апартаменты Кирилл выставил на продажу, жить там он не мог, слишком много мрачных воспоминаний) на пути обнаглевших псов не встал незнакомый им прежде гигант.
Случилось это в одну из апрельских суббот, когда впервые после долгой слякотной зимы пригрело солнышко, мгновенно высушив мокредь. На детской площадке весело визжали малыши, устроив догонялки, их мамы сидели на лавочках, обсуждая падение индекса Доу‑Джонса, было тепло, было комфортно.
Пока во двор не влетела собачья свадьба. Впереди неслась, развратно виляя хвостатой задницей, лохматая дама, заневестившаяся накануне. А за ней — эскадрон гусар гавкучих, лидировал, естественно, вожак.
Завидев обезумевшую свору, обитатели двора бросились врассыпную, подхватывая детишек. Эти псы и в обычном состоянии достаточно агрессивны, а сейчас — тем более.
Площадка опустела. Почти. Потому что в песочнице осталась крохотная девчушка в смешном розовом комбинезончике‑зайчике, то есть с заячьими ушками на капюшоне. Мама малышки, попросив соседок присмотреть за Дашенькой, побежала домой за теплой кофтой, подмерзла слегка. Но в минуту опасности каждая из женщин думала в первую очередь о своем ребенке, а когда вспомнили о Дашутке, было уже поздно — самозабвенно лепившая куличики девочка оказалась прямо на пути стаи.
Все замерли, не в силах предотвратить трагедию. Вот малышка, заметив, что рядом вдруг не оказалось друзей, поворачивается, видит надвигающиеся звериные морды, ее личико искажается от плача, лопатка из рук выпадает. Вот от подъезда раненой птицей летит ее мать, пронзительный крик рвет уши, понимая, что не успевает, женщина все равно бежит, не разбирая дороги.
Когда до девчушки оставалось не более полутора метров, между ней и сворой встала мохнатая стена мышц. Это Кирилл, выгуливавший Тимку, спустил пса с поводка.
Затормозить или изменить направление виновница торжества не смогла и буквально налетела на оскаленную пасть алабая. Смертельно обижать даму Тамерлан Хан не стал, рванул ее легонько клыками и отпустил. Сучке и этого оказалось достаточно, чтобы с визгом откатиться в сторону. А в следующее мгновение на алабая налетел вожак. Остальные псы замерли, ожидая исхода поединка. Закончившегося довольно быстро — откуда дворняге, пусть и здоровенной, знать, на что способна среднеазиатская овчарка! Причем хорошо обученная, первый год жизни прожившая в лесу, на свежем воздухе.
Через три минуты громкий визг оповестил собравшихся, что вожаку больно. Очень больно. Поджав хвост и раненую лапу, он с максимально возможной скоростью заковылял прочь со двора. За ним потянулись остальные собаки.
А Тимка стал героем дня и любимцем обитателей жилого комплекса. Потому что больше стая мохнатых террористов в их дворе не появлялась.
И алабая теперь смело можно было выгуливать без поводка и намордника, но Кирилл и Лана делали это только поздним вечером, вот как сейчас. Ведь утром через двор и сквер, где обычно выгуливался Тимка, ходили не только соседи, но и посторонние люди, которых гигант без собачьей амуниции вполне мог довести до нервного срыва.
Сейчас же было вполне подходящее время для свободного выгула, поэтому Лана, прихватив на всякий случай поводок и намордник, заперла дверь и нажала кнопку лифта. В лифте Тимка приплясывал все сильнее, раскачивая кабину, а когда створки разъехались, пулей рванул к выходу. Консьерж, предупрежденный Ланой заранее, оставил дверь открытой, так что, когда девушка вышла в октябрьскую темень, пса видно не было.
