– Простите, простите, ради бога! – только и извинялся Дронов. – Альма, ну как ты себя ведешь, а? Прямо как настоящая дворняга, вспомни о своей родословной!
Но Рита видела, как Олег радуется встрече, а его слова являлись лишь данью вежливости, так как он не хотел, чтобы они с Альмой оказались в тягость хозяевам.
Той же ночью Рита пережила ад. Она спала, когда вдруг почувствовала мягкий толчок в бок. Затем еще один и еще – только тогда Рита открыла один глаз и в полутьме увидела силуэт Игоря, склонившегося над кроватью.
– Ты обалдел, Байрамов? – сонно спросила она, бросив взгляд на горящий циферблат часов, показывающих половину третьего.
– Поднимайся, мамаша! – скомандовал он. – Мы рожаем!
– Что? Кто рожает?
– Да уж не я, наверное – Альма рожает, балда! Если помнишь, то я, на минуточку, артист, мировая, так сказать, величина… И вообще не царское это дело – роды у собак принимать!
Все это Игорь бормотал, помогая Рите натягивать треники с футболкой и подавая тапки.
– А чего это вдруг Альма рожает? – спросила Рита, еще не вполне придя в себя после сна. – Ветеринар же сказал…
– К черту ветеринара – да что он там знает? У нас на кухне рожает собака, и надо срочно что-то делать!
– А с чего ты взял, что я знаю, что нужно делать? – спросила Рита, в то время как Байрамов выталкивал ее в коридор.
– Вот это уж не моя печаль, родимая! – отозвался он. – Ты это чудовище притащила, тебе и отвечать!
На кухне ярко горел свет. Дронов в женском клеенчатом переднике стоял на карачках около Альмы, лежащей на боку и издававшей жалобные стоны.
– Идет! – радостно сообщил Олег, поднимая лицо к Рите. – Сейчас принимать будем!
Расширенными от ужаса глазами Рита смотрела, как Альма, дергая задними ногами и время от времени ударяя хвостом по плиткам пола, толчками выпихивает щенка из утробы наружу.
– Ну, нет, с меня хватит! – вскрикнул Игорь, когда показалась мокрая головка, и рванулся прочь, насколько Рита поняла по звуку захлопнувшейся двери – в бывший папин кабинет.
– Бросил нас! – разочарованно произнесла Рита. – Все мужики такие!
– Не все, – возразил Дронов. – Я здесь! Да, зрелище не для слабонервных… Я уже принимал роды. Воды не принесете?
Рита опрометью кинулась выполнять указание: она готова была на что угодно, только чтобы не смотреть, как из Альмы лезут мохнатые «глисты»!
К девяти утра все закончилось. Альма родила двух крупных щенков, которые, лежа на подстилке, с вожделением сосали материнское молоко. Собака выглядела довольной, как настоящая роженица, гордящаяся потомством. Рита и Дронов, вконец измотанные, пили кофе на кухне, а Байрамов мирно почивал в кабинете покойного Григория Синявского.
– Нет, скажите, почему мужики такие сволочи? – вопрошала Рита. – О присутствующих я не говорю… Мы тут паримся, а он дрыхнет себе как ни в чем не бывало!
– Не требуйте слишком много, – пожал плечами хозяин Альмы. – Он, говорите, артист у вас? Хороший, наверное. Такие для бытовых ситуаций не приспособлены.
– Надо было за повара замуж выходить, – горестно вздохнула Рита. – Или за токаря.
– Я, кстати, токарь, – заметил Дронов. – И не женат!
* * *
Спала Рита до четырех, компенсируя бессонную ночь. Проснувшись, она подумала, что все случившееся ей приснилось, но не тут-то было! Войдя на кухню, она нос к носу столкнулась с Альмой, умильно глядящей на нее своими шоколадными глазами. На старом отцовском полушубке, который Байрамов достал с балкона, чтобы обеспечить «роженице» теплое местечко, возились два светло-рыжих комочка.
– Что, оголодала? – спросила Рита у Альмы, и та повиляла хвостом, соглашаясь.
– А чего тебя хозяин не покормил? Разве я единственный живой человек в этом доме?
На поверку так оно и оказалось: на кухне Рита обнаружила две записки. Первая, от Байрамова, гласила: «Ушел в театр. Буду поздно. Удачи».
– Хорошо хоть удачи пожелать догадался, – пробормотала Рита. – Звучит как издевка.
Вторую оставил Дронов: «Уважаемая Маргарита! Не хотел вас будить, но мне надо на работу. В доме совершенно нечего есть. Олег».
С тяжелым вздохом Рита принялась шарить по полкам в поисках собачьей еды. Оставалась одна-единственная банка корма, которую она и скормила Альме. Покончив с питанием, собака вновь водрузилась на полушубок и подставила разбухшие от молока соски щенятам.
– Ну вот и славно! – обрадовалась Рита.
Нацепив пальто, она выскочила на улицу. Шел мокрый снег, и она, чертыхаясь, совершила пробег рысью до припаркованной за углом машины. Первым делом Рита заехала в больницу навестить Сергея. Медсестра в реанимации не порадовала: Свердлин все еще без сознания. Тогда Рита отправилась в театр. Первым, кого она встретила в вестибюле, оказался Дикий.
– Рита! – горестно-театральным жестом простирая к ней руки, воскликнул он. – Какая трагедия!
– Трагедия? – перепугалась Рита. – Что произошло?
– Как же, а Сережа? Такой молодой, такой талантливый – и такой несчастный!
– Почему несчастный? – не поняла Рита.
– Да разве счастливый человек захочет покончить с собой? Я вот, представьте себе, ничего не замечал – воистину, чужая душа потемки! А тут еще очередная гадость…
– Какая гадость? – спросила Рита, ловя себя на мысли, что только и делает, что переспрашивает Дикого.
– Да вот эта! – И режиссер развернул у нее перед носом газету, которую держал в руке. – Вы только послушайте: «Сегодня стало известно, что знаменитый актер театра и кино Сергей Свердлин попал в больницу с диагнозом «передозировка лекарственными препаратами». Что это за «препараты», врачи говорить отказываются, и никаких комментариев получить у персонала клиники нашему спецкору не удалось, но всплыл прелюбопытнейший факт. Несколько лет назад наш герой уже оказывался в больнице с подобным диагнозом. Он лечился за границей от наркозависимости, как сообщает достоверный источник. Так что звезда принялась за старое? Но это еще не все! В скором времени мы порадуем вас новыми откровениями из жизни Свердлина: скучно не будет никому!»
– Цинично, – хмыкнула Рита.
– Да не то слово, – возмущенно подтвердил режиссер. – Такие, как Сережа, кормят глянцевую прессу, дают газетчикам заработать на хлеб с маслом, а они…
– Вы знали, что у Сергея проблемы с наркотиками?
– Вы же понимаете, в нашей среде ничего не скроешь. Но Сережа завязал. Я ни за что не связался бы с человеком, на которого нельзя положиться. Господи, что же теперь будет со спектаклем?
– Вы приостановили репетиции?
– Ни в коем случае! – испугался режиссер. – Как можно? Продолжаем, как будто ничего не случилось. Надеюсь, Сережа поправится, а если нет… Что ж, тогда придется вводить мальчика из второго состава. Хотя, вы же понимаете, заменить Свердлина…
