– Смотри на это с хорошей стороны: через месяц станешь жить как король, с новой мебелью и свежевыкрашенными стенами!
– Вот только сейчас посадить мне тебя некуда, – посетовал Женька. – Может, в столовую спустимся? Туда ремонтники вроде еще не добрались!
Рита согласилась.
– Ничем порадовать не могу, – сообщил Фисуненко, как только они уселись за свободный столик, который отыскали с трудом: казалось, все управление стеклось в столовую, где ремонт еще не давал о себе знать.
– В каком смысле? – спросила Рита.
– Да в том, что Жур открещивается от знакомства с Евгешей.
– Ты что, впервые с таким сталкиваешься?
– Но на этот раз я склонен ему верить. Мы допросили пленников, и никто даже не слышал о ней и не опознал по снимкам.
Рита огорченно опустила плечи.
– Ну вот, – вздохнула она, – а я-то думала, что раскрыла дело!
– Да ты не печалься, Марго! – попытался утешить ее Женька. – Дело ты раскрыла, только другое. Благодаря тебе за решеткой окажутся опасные ребята, а хорошие люди вернутся к нормальной жизни. Может, им даже удастся жилье отвоевать, чем черт не шутит? Дронов так и живет у тебя?
– Угу.
– А Байрамов не возражает?
Рита усмехнулась. Игоря трудно назвать ревнивцем. Может, он слишком в ней уверен?
Что же касается Олега, Рита замечала, что мужчина смотрит на нее с восхищением. Она считала это чувство вызванным благодарностью. Олег воспринимает Риту как спасительницу, валькирию на белом коне, ворвавшуюся в его темницу и спасшую от злобных карликов в лице Жура и его банды. Да и по возрасту он ей в отцы годится!
– Ладно, – сказал между тем Фисуненко, не ожидающий ответа на свой вопрос, – бог с ним, с твоим новым бездомным кавалером. – Сейчас надо думать о другом. Если Евгешу убили не из-за квартиры, то, значит, по другой причине. Логично?
Рите оставалось только кивнуть.
– А раз так, похоже, ее семейство выбывает из игры. Михаила Стебенкова отпустят, но настоящий убийца на свободе. Похоже, твоя Илона та еще штучка! Помощницу кто-то пристукнул, Сергей Свердлин в реанимации – и все, заметь, крутится вокруг Рогозиной! А тут еще статейки в газетах…
– Не знала, что ты почитываешь желтую прессу. – Рита сделала круглые глаза. Женька покраснел.
– Так это ж в интересах дела, а не забавы для, – пробормотал он, защищаясь.
Рита подумала, стоит ли рассказывать о дневнике Илоны и о ссоре, имевшей место между Сергеем и актрисой. Решив в пользу этого, она в нескольких словах поведала ему обо всем.
– Так вот откуда статейки, – присвистнул Женька. – Не ожидал от Свердлина! Я не любитель актерской братии, но он мне, признаться, нравился. Особенно в том фильме про десантников… как он назывался?
– «Долгий рассвет», – подсказала Рита.
– Точно! Значит, это он Илону подставил?
– Сергей отказывается признаваться, что продал газетчикам информацию. Последняя статья вышла сегодня, а он уже несколько дней как в больнице без сознания!
– Ну и что? – возразил Фисуненко. – Свердлин мог сразу продать несколько горячих новостей, а уж редакторы сами решают, что и когда выдавать в народ.
– Да, но вот что интересно: в той же газете написано и про Сергея. В статье полно намеков на наркоманское прошлое и еще какие-то сногсшибательные «факты», которых следует ожидать в ближайшем будущем.
– А ты не в курсе, что это за «факты»?
– Да откуда? – ответила Рита и тут же отвела глаза: врать она не умела.
– Понятно, – вздохнул Фисуненко, – не хочешь говорить.
– Не «не хочу», а не могу, – попыталась оправдаться Рита. – Если скажу, окажусь не лучше этих писак! Зато я могу кое-что добавить в отношении дневников.
И Рита рассказала приятелю то, что поначалу не собиралась, – о найденных в доме Сергея листках из дневника Илоны.
– Вот я и думаю, – подытожила она, закончив, – не связано ли убийство Евгеши с этими дневниками? С другой стороны, Рогозина – не политик и не разведчица, чтобы в ее бумагах могли содержаться сведения, за которые можно убить!
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Женька, потирая усыпанную веснушками переносицу, – но от всей этой истории начинает попахивать!
* * *
Не успела Рита выйти от Фисуненко, как позвонил Байрамов.
– Если тебе интересно, – сказал он, – Сергей пришел в себя. Звонил лечащий врач. Его перевели в отдельную палату, и с ним можно поговорить. Многого не ожидай: у Сереги провалы в памяти, и он с трудом вспоминает даже то, что было за несколько дней до происшествия.
Палата оказалась комфортабельной. Вместо железной кровати на колесиках – деревянная, с высокой спинкой, телевизор, ковер на полу и веселенькие занавески на окнах. Сергей выглядел бледным и похудевшим, но Рита не сказала бы, что он похож на человека, чудом избежавшего гибели. После слов мужа она побаивалась, что актер ее не узнает, но, как выяснилось, напрасно.
– А, Марго! – слабо улыбнулся он, приподнимаясь, отчего капельница, стоявшая у кровати, покачнулась, и Рите пришлось схватить ее и вернуть на место. – Игорь не пришел?
– Обязательно придет, – пообещала она, присаживаясь на стул. – Просто решил, что сначала мне лучше с тобой поговорить.
– Я ничего не помню! Странное ощущение – как будто стоит блок на памяти…
– Ничего, – успокоила его Рита. – Доктор говорит, что память может восстановиться.
– Мне сказали про таблетки и укол, но это просто бред какой-то, потому что я ничего такого не принимал! Я с некоторых пор не признаю лекарств, кроме разве что витаминов и обезболивающих.
– Игорь рассказал мне о твоем бурном прошлом.
На скулах Сергея появились красные пятна, и он отвел глаза.
– Что было, то было, – проговорил он тихо. – Но я завязал. Окончательно, понимаешь? В моей жизни полно того, чем я не горжусь, но… Почему человек не может зачеркнуть прошлое и начать сначала? Я даже названия-то такого не знаю – «флу…»
– Флунитразепам.
– Вот-вот! От этого флунитразепама у меня в голове каша. Знаешь, как будто продираешься сквозь густой туман, видишь что-то, но смутно, а когда пытаешься приглядеться, то все рассыпается, рассеивается, как дым…
– Что последнее ты запомнил?
Сергей наморщил лоб.
– Даже не знаю. Похоже, самые отчетливые воспоминания у меня сохранились о Риме. Точно, я помню, что видел тебя на парковке!
– Отлично! – воодушевилась Рита. – А ты не забыл, что хотел со мной о чем-то поговорить?
– Поговорить?
– Ну да, ты ведь мне звонил!
Сергей снова задумался.
