– Антонина не объяснила вам причину?
– Сказала, что нужно менять жизнь, а то она так и пройдет в провинциальном болоте.
– А вы не пытались выяснить, с чего это вдруг ее посетили такие светлые мысли?
– Пытался, а как же! Но она отвечала уклончиво. Знаете, я даже сначала решил, что она за мужчиной приехала. Обрадовался, правду сказать.
– Неужели?
– Тоня, в сущности, неплохой человек, только уж больно упертая! И я чувствовал себя немного виноватым из-за того, что ушел. Может, и зря – в новой семье тоже не сложилось. Что, если проблема во мне?
– Не знаю, я не психолог, – покачала головой Рита. И, дабы смягчить свою реплику, добавила: – Но мне кажется, никогда не поздно признать ошибку. Так как долго прожила у вас бывшая?
– Недели три-четыре. Уходила спозаранку, возвращалась поздно вечером и выглядела… вдохновленной, что ли?
– Вдохновленной?
– Вот я и решил, что дело в мужчине. Однажды я видел Тоню с парнем.
– Можете описать?
– Ну, высокий такой, плотного телосложения. Больше ничего сказать не могу – внешность у него заурядная, примерно такая же, как у Антонины. Я ведь ее в свое время не за внешность полюбил, а за… ну, неважно!
– И как вам показалось, Антонина и тот незнакомец состояли в близких отношениях?
– Трудно сказать. Но в тот день они вроде бы ругались.
– В самом деле?
– Во всяком случае, я так понял. Он что-то кричал, тряс ее…
– И вы не попытались помочь?
– Тоньке-то – вы шутите? Да она сама кого хочешь заломает! Мужик тот, конечно, тоже здоровый, но она легко с ним справилась, оттолкнула и пошла к дому. А я за угол спрятался, потому что не хотел, чтобы она видела, что я их заметил. Не мое это, знаете ли, дело!
– Хорошо, а как Антонина объяснила свой уход? – задала вопрос Рита.
– Да она ничего и не объясняла, – развел руками Антон. – Я вечером вернулся домой, а ее и след простыл! Квартира вылизана до блеска, еда на плите. Мне даже неудобно стало, ведь она для меня постаралась, а я и телефона ее не взял…
– То есть вот так просто исчезла?
– Ага. Я решил, у нее все в порядке, ведь она не в спешке сбегала, прибраться успела.
– С тех пор как Антонина съехала, она не появлялась, не звонила?
– Ни разу. Потому-то я и думал, что у нее все пучком.
– Если она все-таки объявится, прошу вас позвонить по любому из этих телефонов. – Рита протянула мужчине свою визитку.
– А Тоня, она ничего не натворила? – неуверенно поинтересовался Антон.
– Будем надеяться, что не успела.
* * *
Рита сидела в кафе на втором этаже торгового центра «Галерея». Была суббота, и внизу проходил детский праздник. На наскоро собранной сцене лихо отплясывал ансамбль народных танцев, развлекая ребятишек, вооруженных воздушными шарами, которые выдавала девушка в костюме Снегурочки (декабрь еще не начался, но на входе в торговый центр уже высилась украшенная елка). Несмотря на свой скептицизм в отношении стараний маркетологов заработать побольше, начав праздновать пораньше, Рита не могла не проникнуться атмосферой радостного ожидания: в конце концов, Новый год с Рождеством не за горами, и пора бы задуматься о приобретении подарков.
Тихое дребезжание телефона отвлекло ее от созерцания чужого праздника.
– Марго, ты где? – без всяких предисловий выпалил Женька.
– В «Галерее»…
– Значит, доберешься быстро! Сейчас подъедет одна тетка… а, долго рассказывать! Короче, подгребай – узнаешь.
Фисуненко встретил подругу на проходной.
– Что за таинственность? – полюбопытствовала Рита.
– Никакой таинственности, просто не хотел телефон занимать, – отмахнулся он. – Мы здесь со Свердлиным…
– «Вы со Свердлиным»? – перебила изумленная Рита. – С каких это пор вы – кореша?
– С тех самых пор, как у нас с ним появилась одна цель – отыскать Рогозину. Так вот, Свердлину пришла в голову мысль показать по телику снимки мужика, которого снял твой коллега Жаров. Ведь и бывший муж Антонины описывал человека, похожего на него – совпадение?
– Женька, ведь это может быть опасно для Илоны! Если Антонина с подельником похитили ее, то могут и избавиться, от греха подальше!
– Вряд ли, – возразил Фисуненко. – Они не сделают ей ничего до тех пор, пока не добьются желаемого.
– А чего это – желаемого? Мы ведь даже не в курсе, зачем Рогозина им понадобилась.
– Вряд ли Илона – хранительница важной государственной тайны, так? Значит, единственное, что им может быть от нее нужно, – деньги. Или недвижимость.
– Или информация?
– Или да. Думаешь, с какой стати Свердлин так суетится? Допускаю, что Рогозина ему небезразлична, но знаменитости прежде всего пекутся о собственной шкуре, уж извини. Ему страсть как не хочется, чтобы все узнали о его нестандартной ориентации, и он готов на все, лишь бы похоронить эту тайну. А Рогозина может его выдать.
– Ну, знаешь, ты так дойдешь до того, что это Сергей заказал ее похищение!
– Я его подозревал – до тех пор, пока он не решил придать дело о похищении публичности: вряд ли заказчик преступления пошел бы на такой шаг. Говорю тебе, тот неизвестный может быть единственным ключом к убийству Евгеши!
– Евгеши?
– Ты что, забыла? Женщину задушили!
– Да помню я, что задушили, но мне казалось, следствие зашло в тупик…
– Вечных тупиков не бывает. Проверка ломбардов ничего не дала, однако нам удалось вычислить место, где убили Евгешу.
– Ты не говорил!
– Еще мы отыскали ее сумку.
– Пустую?
– Да, но документы нашлись неподалеку. Зато на сумке обнаружились отпечатки пальцев нескольких людей. Я предполагаю, что какие-то из них могут принадлежать убийце. Мы проверили алиби Антонины, ведь у нее, единственной, мог иметься мотив – ну, за исключением зятя Трубачевой.
– Вы сверили его отпечатки?
– Само собой. Он чист, хотя после того, как мы взяли банду Жура, я в этом почти и не сомневался.
– А как с алиби Антонины?
– Патолог не смог установить точное время гибели Трубачевой, поэтому и с алиби не все однозначно. Похоже, большую часть дня, когда умерла Евгеша, Печникова находилась рядом с Рогозиной, на репетиции. Ее видели полсотни человек. Однако вечером, к примеру, ни Илону, ни Антонину никто не видел, и они обе могли делать все, что заблагорассудится. Кроме того, если предположить, что мужик на снимках сыщика – ее подельник, Антонине вовсе не обязательно было собственноручно убивать Евгешу.
